Чем?
Замком? Учебным процессом? Интригами? Раздаванием плюшек и пряников?
Тридцать первого числа он прошелся по комнате, переложил вещи и заказанные по почте учебники в чемодан. Сверху легла газета о беспорядках на чемпионате мира по квиддичу. Крис емко прокомментировал статью: «Пьяные идиоты». От Рона пришло три письма, каждое последующее все короче и холоднее. От Люпина одно — бессвязные мольбы о прощении неразборчивым пляшущим почерком. От Гермионы — ни одного. Миссис Фигг никаких признаков нервозности не проявляла, а тепло поприветствовала вернувшегося юношу. События закручивались в тугой узел, а Гарри до сих пор не видел веревок. Что случилось в Хогвартсе после его поспешного отъезда — ладно уж, побега? Почему в письмах Рона между строк мелькало осуждение? Почему Гермиона так и не написала?
Судя по оживлению на станции, предстоящему учебному году не радовался лишь Гарри. Запереть себя в замке, тогда как Гриндевальд проводил уроки в разных точках по всему миру! «Учись действовать в любой обстановке, Гэральд. Использовать любое окружении». Вновь заняться школьными чарами после сложных и редких плетений. После недели занятий практические умения были признаны впечатляющими, а вот теоретическая основа — слабой. Пришлось серьезно поломать голову не только ему, но и Крису. Требования Гриндевальд предъявлял высокие, но до полного изнеможения, как Крис, не гонял.
Поезд тронулся. Дождь лениво барабанил в окна, по стеклу змеились прозрачные струи. Пейзаж размыло сероватым туманом мороси. Гарри уверенно шел по коридору, чемодан плыл следом. Менталисту первой ступени не было нужды открывать каждое купе, чтобы найти друзей. Существовали и другие способы.
Гермиона подняла на него измученные, запавшие глаза, очерченные синеватыми тенями. В сочетании с общей бледностью и серыми потоками на стекле она выглядела утомленным привидением. Рон, подросший за лето, расставлял шахматные фигурки. Здороваться первым никто не спешил.
— Ничего не хочешь мне сказать? — спокойно проговорила Гермиона.
— Выглядишь не лучшим образом, — честность — лучшая политика.
Звонкая пощечина тут же доказала обратное. Потирая ноющую щеку, Гарри перевел взгляд с разгневанной девушки на разрывающегося от противоречивых побуждений Рона.
— Простите, что не писал все лето? — попытался угадать он.
Не угадал. Стало только хуже.
— Убирайся отсюда, — пробормотал Рон, поднимаясь. — Мерлин, каким я был дураком, что связался с тобой.
Гарри мог разложить их по полочкам, не используя заклинаний. Но не стал. Кипя от возмущения, захлопнул дверь купе. Да что он такого сделал?!
— … отец на самом деле подумывал отправить меня скорее в Дурмстранг, нежели в Хогвартс, вы понимаете. Он знаком с директором, разумеется, — донеслось из противоположного конца вагона. Очевидно, чтобы найти гриффиндорцев, Малфою требовалось заглянуть не в одно купе. Похвальное упорство. — Ну, вам известно его мнение о Дамблдоре — любителе грязнокровок, а в Дурмстранг эту сволочь на пушечный выстрел не подпускают. Но мама не одобрила идеи отослать меня в школу так далеко. Отец говорит, что в Дурмстранге подход к Темным Искусствам куда более разумный, чем в Хогвартсе — студенты их там действительно изучают, а не занимаются всей этой чепухой по защите, как мы…
Он осекся, заметив стоящего в коридоре Гарри. Чемодан у ног, щека пылает. Драко злорадно хмыкнул, Гойл басовито захихикал. Нотт ограничился презрительной гримасой.
— Не переживай, Поттер, пройдись по вагонам. Кто—нибудь да впустит. От тебя ведь не воняет так, как от твоей подружки—грязнокровки.
Гарри миролюбиво качнул головой.
— И давно я тебе снюсь?
Малфой покраснел, бледное лицо пошло пятнами. Но сказать ничего вразумительного не смог. Только странно зыркнул исподлобья и кинулся в ближайшее купе — как раз то, где сидели Рон и Гермиона. Гарри усмехнулся и не спеша направился в соседний вагон. Сейчас явно будет драка, и на сей раз без его участия.
«Ты правда ему снился?»
«Ага. Он как раз вспомнил тот сон, когда увидел меня».
«Надеюсь, ты был одет?»
«Что? — не сразу понял Гарри. — Крис, что ты несешь! Если бы то был эротический сон с моим участием, я бы первый сбежал! Ничего такого не было».
«Это пока. Подожди, он к тебе еще приглядится, и…»
«… и крепко получит по мозгам от отца», — подхватил Гарри.
К нетрадиционным наклонностям чистокровных их семьи относились сквозь пальцы лишь в том случае, если существовал другой наследник с нормальной ориентацией или, на худой конец, у решившего сменить команду уже был ребенок. Драко, как единственному отпрыску Малфоев, ничего не светило по меньшей мере лет десять. Люциус бы не позволил и не погнушался бы необходимостью поить сына гадкими отворотными зельями, заподозри он неладное.