Ему столько хотелось сказать! Столько спросить! Но Гарри только пробормотал невпопад:
— Тебя можно воскресить. Я знаю, я слышал, можно. Только спрошу у Крысолова, как.
— Не надо, — она покачала головой. — Это слишком опасно, я не позволю тебе так рисковать ради моей глупости. Нет, не отрицай, я могла спастись, но была слишком напугана, чтобы мыслить здраво. Гарри, мне хватит знать, что ты жив и счастлив, видеть тебя хоть иногда, чтобы…
— … в кои—то веки поесть нормально, — жестко оборвал ее Крысолов.
Гарри обдало холодным ветром, он невольно зажмурился, а когда открыл глаза, рядом уже никого не было.
— Не забывай, где находишься, Гарри. Здесь правды не ищут. Тебя чуть не убила первая попавшаяся тень.
Гарри пропустил его слова мимо ушей, недоуменно оглядываясь по сторонам.
— Она была…
— Настоящая? Да. И нет. Лучше! Она была идеальна, полностью соответствовала твоим представлениям и желаниям о матери. Так даже я не умею. Беда в том, что тени для поддержания материального облика нужно немало магии. Ты сильный, мог бы кормить ее дня три, прежде чем сердце перестанет биться.
Немного погодя он добавил:
— В одну из наших встреч ты спрашивал о воскрешении мертвых. Это и есть ответ.
— Но в «Тропе теней» было собрано несколько рассказов о возвращении из мира мертвых. Все ложь? — потрясенно прошептал Гарри.
— И все они оканчивались одинаково. Смерть давала влюбленным в последний раз насладиться друг другом, а затем они, обнявшись, умирали. А вообще тени обычно делятся добычей с сородичами и не выпускают «гостя» в реальность. За гранью отток магии почти незаметен, и появление даже одного мага грани — большая радость для стаи. Еда на несколько лет, а то и веков. В принципе, честный обмен, они ведь действительно станут твоими родственниками, друзьями, любимыми. Кем захочешь.
— Честный обмен? Несколько кратковременных — пусть даже сверхкачественных — иллюзий в обмен на жизнь?!
— Жизнь сама по себе не имеет ценности. По крайней мере, не здесь. И потом, разве ты не согласился отдать ее нам, ступив на зыбкие тропы?
Гарри это не понравилось. Совсем не понравилось.
— Ни на что подобное я не соглашался, — насторожился он.
— Ах, но это часть заключенного меж нами договора теней.
Договор теней был предельно прост: кровь и магия в обмен на помощь и защиту. Ничего более.
— Ты как—то забыл об этом упомянуть.
— Не забыл. И, предвосхищая дальнейший вопрос, я не солгал. Мы вообще крайне редко лжем.
Ну да, обитателям грани это просто без надобности. Они не лгут. Они просто не говорят всей правды. Высшее искусство иллюзий — позволить жертве самой обмануть себя, так, да?
— М—м—м, я правильно понимаю, что увяз по уши и уже не могу расторгнуть договор без последствий?
Крысолов торжественно кивнул.
— Не стоит беспокоиться. Маги грани не умирают от старости. Или вообще не умирают. Просто однажды уходят слишком далеко, чтобы найти дорогу домой.
Это хотя бы понятно. Чем глубже — тем больше сил и возможностей предоставит грань. А за силу надо платить, что вполне естественно. Если такова будет окончательная плата — пусть. Надо же, Крис опять оказался прав, противясь заключению договора.
Но мама…
— Зачем грани моя жизнь? Здесь, как я понял, нет большой разницы между жизнью и смертью.
— О, ты не представляешь, сколько всего у тебя есть! Твое тепло, твои знания и эмоции, твои воспоминания. И, конечно, человечность. Поверь, она дорого стоит.
Гарри даже предполагать не решился, что порождения грани подразумевают под человечностью. Но точно не доброту и сострадание, на что они им? Его размышления прервал смешок проводника:
— Я все жду и жду, когда же ты поймешь, но ты порой не желаешь замечать очевидного. Гарри, подумай только: тебе дали мать, дали надежду и тут же отняли? И что? Стоишь здесь, будто потерял не более чем старое перо. Грань уже берет плату, Гарри.
— Она меняет меня на свой лад?! — вскинулся он.
— Нас меняет каждое мгновение, — он ушел от ответа или посчитал его исчерпывающим?
Гарри сомкнул пальцы на плече Крысолова, упрямо развернул к себе.
— Нет, не меняет, ей это не нужно. За все, что происходит в реальности и за того, кем ты там становишься, в ответе только ты сам. А грань просто пьет некоторые сильные эмоции, пока ты здесь. Поэтому ты сейчас не чувствуешь ни боли, ни отчаянья. Знаешь, многие оставались здесь именно поэтому… Идем дальше, познакомлю тебя кое с кем.
Гарри не был уверен, что хочет познакомиться с кем—то (чем—то?), кто живет еще дальше, а значит, еще опаснее. Разве что взглянуть издалека, интересно же.