— Всенепременно, — ответил я, с неудовольствием отмечая, что взяточничество поставлено среди местных стражников ничуть не хуже, чем в моём родном секторе.
— Что же, не смею задерживать! — Гнутт поднялся из-за стола и сделал рукой движение, будто бы собирался отсалютовать, но в последний момент лишь запустил пальцы в бороду, с нескрываемой уже издёвкой во взгляде наблюдая за моей реакцией. — Счастливой охоты, сэр! Ваш завтрак, сэр! — он кивнул в сторону приближающейся официантки, а после наклонился ко мне и добавил: — Но, если работать всё же надумаете, поспрашивайте у кузнеца или у торговцев — им постоянно такие люди нужны.
***
Когда я закончил есть, городишко уже оживал. Отпирались закрытые на ночь лавки по периметру площади, и лоточники раскладывали на столах свои товары. Современные реалии таковы, что в сказочных городах зачастую работает куда больше людей, чем живёт, так что большинство торговцев приходили со стороны «Клыков вервольфа». Оттуда же прибыло несколько явных туристов: один бард сразу скрылся во тьме таверны, двое важного вида персон направились к дилижансам, группа магов заняла стол со мной по соседству, а прочие растеклись по площади, где сказочные дельцы уже вовсю пытались завязать торговлю. Один из вновь прибывших хлопнул по плечу Ларри Гнутта и, громогласно пообещав сменить его через час, скрылся за постоялым двором, где, видимо, располагались казармы.
Когда часы на здании ратуши пробили восемь, жизнь на площади уже кипела вовсю: одни продавали, другие покупали, третьи вертелись рядом, раздумывая, что бы украсть у тех и других, четвёртые чинно прогуливались — словом, начинался обычный день провинциального городка. Над площадью повис плотный гул множества голосов, перемежаемый иногда звоном колоколов, уханьем кузнечного молота, стуком копыт и храпом коней. Все столы у таверны давно были заняты, и официантка метала в мою сторону всё более недружелюбные взгляды, а когда это не возымело действия, из дверей выглянул сам трактирщик — поглядев на его внушительную фигуру, я рассудил, что влезать в спор мне незачем, и отправился прогуляться.
Невнятный характер задания начинал всё более действовать мне на нервы. Я ожидал, что в дыре, какой описывал это место путеводитель, я смогу без труда опознать туриста, с которым будут проблемы. Между тем на площади было уже больше ста человек, а я ни на йоту не приблизился к пониманию того, кого я, собственно, был должен искать. Может быть, подумал я вдруг со страхом, само задание было злой шуткой и Аполлон Артамонович отправил меня сюда только затем, чтобы потом посмеяться? От этих мыслей у меня внутри всё похолодело, но тут неподалёку послышались крики — кажется, там поймали воришку. Забыв о своих опасениях, я двинул туда.
Воровкой оказалась девочка-полукровка: нос вздёрнутый, скулы узкие, и лишь торчащие над вихрами остроконечные уши указывают на дальнее родство с гордыми властителями столицы. Людьми и эльфами дело, похоже, не ограничилось — в тяжёлом взгляде внимательных острых глазок сквозило нечто звериное. Я понятия не имею, как проявляются возрастные различия при смешении рас, но по человеческим меркам неудачливой преступнице было лет десять. Одета она была как типичная беспризорница.
Девчонка попалась по глупости: вместо того чтобы обчистить кого-нибудь из приезжих, она позарилась на лежавшие на прилавке янтарные бусы, и теперь торговец — смуглый мужик, внешность которого напоминала арабскую, — держал её за руку и звал стражу. Вокруг уже начинала собираться толпа — публика любит подобные развлечения. «Пусти, пусти!» — вырываясь, кричала воришка, но пальцы продавца сувениров мёртвой хваткой сошлись у неё на запястье. Зеваки подначивали пострадавшего, свистели, кривлялись — я глядел на этот балаган и пытался понять, не его ли имел в виду шеф, говоря «вы поймёте». Типаж явно вписывался в шаблон «обеспечьте её безопасность», но сама мысль о том, что мне придётся плутать с трудным ребёнком по незнакомому сектору, внушала ужас — это казалось слишком жестоким даже для наказания за упущенную амазонку.
Подошёл Ларри Гнутт — толпа неохотно раздалась, пропуская его к месту действия. Араб сразу принялся ему что-то доказывать, тряся бусами и ни на секунду не выпуская запястье девчонки, — полицай сперва молча слушал, а потом вдруг рявкнул, приказав пострадавшему замолчать, и обратился к свидетелям. Свидетелей, как водится, не было: в момент совершения преступления нищенку видел только торговец, а большинство людей подошли уже позже, как и я. Впрочем, и без свидетелей дело было чересчур ясным: не знаю, была ли малышка моей подопечной, но её приключение явно заканчивалось здесь и сейчас. Я уже повернулся, чтобы начать протискиваться прочь из торгового ряда, как вдруг почувствовал какое-то движение в нескольких метрах от себя и молодой звонкий голос воззвал: