— Наши свидетели утверждают, что видели оружие в руках вашей подельницы, когда она угрожала толпе. Что вы на это скажете?
«Он не просто сукин сын, — подумал я. — Он ещё и самовлюблённый тупица, если думает, что я на такое куплюсь».
— Очень может быть, сэр.
— Что? Значит, вы подтверждаете?..
— Так бывает, сэр, если долго смотреть против солнца. Некоторые предметы становятся не видны, некоторые мерещатся не там, где они есть, а некоторые словно бы появляются ниоткуда. Так что, вполне может быть, люди видели то, о чём вы сказали, сэр.
— Хм... Против солнца, вы говорите?
— Я — охотник, сэр. Я знаю такие вещи.
По виду Зувра было ясно, что он крайне раздражён и разочарован.
— Где вы познакомились с подозреваемой?
— К югу отсюда.
— Расскажите подробнее.
— Она шла в город, чтобы нести слово Фериссии.
— И вы сразу решили отправиться с ней?
— Нет, сэр. Только поговорив с нею.
— Звучит не слишком-то убедительно.
Меня прорвало.
— Послушайте, мистер Зувр! Я мог бы сказать вам, что меня нанял кто-то из товарищей Димеоны, чтобы её охранять. Учитывая, что она — друидка, это было бы сложно проверить. Я мог бы сказать, что я сам — переодетый друид: по комплекции я вполне подхожу, да и в Кромвеле мне ранее бывать не случалось, так что и это было бы вряд ли возможно проверить. И то, и другое звучит логичней и убедительнее той правды, что я вам сказал, так что, если б мне нужно было прикрытие, я использовал бы первую либо вторую версию. Но я вместо этого всё же сказал вам правду, а уж верить мне или нет — дело ваше.
— Сядьте, — сказал капитан.
Я сел.
— Значит, так, господин, называющий себя Даффи... К вечеру ваши портреты будут разосланы по всем городам вблизи Кромвеля, а к утру мы будем знать о вас всё... О вас и о вашей подельнице, так называемой Димеоне Миянской. Всё, что вы сейчас нам сказали, будет досконально изучено, проверено, рассмотрено и оценено на предмет соответствия истине, а также духу и букве закона. И если окажется, что вы в чём-либо виновны...
— Значит, сейчас я свободен? — спросил я.
— Сейчас вы задержаны по подозрению в сговоре с целью опорочить господствующий религиозный строй, в еретических измышлениях, в давлении на граждан Кромвеля, нарушении общественного порядка, краже платья зелёного цвета с последующей его порчей, а также в других, пока не установленных, преступлениях. Вы также виновны в невыполнении прямого приказа командования стражи Кромвеля о депортации за пределы города в двенадцатичасовой срок, в неоднократных действиях, повлёкших за собой многочисленные нарушения спокойствия и общественного порядка на улицах города, и в покушении на порчу ценных магических артефактов, принадлежащих Храму.
— Но я не... — забормотал Даффи, втянув голову в плечи.
— Сэр, — в дверях появился стражник в потёртой кольчуге. — Сэр, она пришла в себя.
— Хорошо, — Зувр с видимым облегчением поднялся из-за стола и направился к выходу, хлопая себя по карманам. — Поместите господина Даффи под стражу, а я отправляюсь в больницу немедленно... Для допроса.
И прежде, чем я успел сказать что-либо ещё, командор вышел из комнаты.
***
Путешествовать в чужом образе даже удобнее, чем в собственном: Даффи был куда крепче меня, так что голова почти не кружилась. Я бегом поднялся по лестнице, миновал двери библиотеки, повернул направо и оказался перед кабинетом Аполлона Артамоновича. Здесь я притормозил, пригладил волосы и занёс руку, чтоб постучать.
— Чёрт подери, да входите уже! — раздался из-за двери сердитый возглас.
Я повернул ручку и ступил внутрь.
Аполлон Артамонович стоял возле шкафа, держа в руке чашечку чая. На низком столике перед ним лежали какие-то схемы. Кроме него, в комнате было ещё четверо или пятеро старших волшебников — все они смотрели в мою сторону с интересом.
— Коробейников, где Вас носит?!
— Простите, я...
— Нет, я всё понимаю, но — два часа! Два часа! Неужели Вам в самом деле было необходимо всё это время?
— У Зувра разыгралась охота поиграть в комиссара Мегрэ, — огрызнулся я. — Я не виноват, что на некоторых людях свет клином сошёлся.
Раздались сдавленные смешки.
— Я понимаю, но, Вы сами посудите, нам-то здесь каково? — чуть сбавил тон шеф. — Нас же уже на куски режут... Ладно, рассказывайте.
— Мы проповедовали на площади... — начал я.
— Это мы знаем, — нетерпеливо махнул рукой маг. — Дальше?
— Было предпринято покушение...
— Это мы тоже знаем, — Аполлон Артамонович приложился губами к чашке, не замечая, что жидкость в ней едва не кипит. — Дальше, дальше! Вы лучше бы рассказали нам, что за цирк за этим последовал.