Мы прошли мимо стражников, почтительно вытянувшихся у входа в кабинет начальника, пересекли коридор, в глубине которого маячил силуэт Гнутта, и свернули на лестницу. Луара двигалась так уверенно, словно ей уже доводилось бывать здесь.
— Ты хорошо держишься, — не оборачиваясь, сказала она.
Я пожал плечами:
— С наручниками был уже перебор, не находишь?
В голосе моей спутницы зазвучали игривые нотки:
— Ну, не могла же я допустить, чтобы все роли пришлось отыгрывать тебе одному, правда?
Мы прошли первый пролёт и свернули на следующий.
— Не знал, что ты куришь, — заметил я.
— Обычно — нет, но сейчас не смогла удержаться, — всё с теми же интонациями ответила белая леди. — Ну, так ты мне покажешь, где здесь эта ваша тюрьма?
— Сюда, — я пересёк коридор первого этажа и взялся за кольцо в тяжёлой, обитой металлом двери.
Мы спустились по выщербленным каменным ступеням — лестница заворачивала, и вид на подвал открывался лишь ближе к её основанию. Наконец, когда мы уже входили в полутёмное помещение, я вдруг осознал, что в нём что-то было не так.
Тюремщик, обнажив меч и не сводя взгляда с лесной жрицы, медленно пятился к лестнице. Оружие плясало в его руках. Димеона стояла посреди своей камеры и смотрела на него озадаченно. Вокруг неё медленно гасло янтарное сияние. Я остановился.
— Что...
— Максим, я тебя умоляю!.. — Луара решительным шагом вышла на середину подвала, оказавшись в двух шагах от несчастного стражника, и властным тоном воскликнула: — А-а-атставить!
Стражник вздрогнул и обернулся.
— Офицер, что здесь происходит?!
— Я... Де... Она... — на беднягу-тюремщика появление дамы в белом произвело, похоже, не менее жуткое впечатление, чем выходка лесной нимфы, чем бы та ни была. — Я ничего не... Я только... Я ничего не хотел!
— Офицер! — Луара выпрямилась, оказавшись на добрых полголовы выше растерянного служаки. — Вы можете успокоиться и внятно сказать, что у вас здесь творится?
Димеона глядела на нас виновато, однако же с интересом. Стражник набрал воздуху в грудь и принял под козырёк:
— Мэм!.. Я ничего не имел в виду — просто сказал — пошутил, — что она, мол, может выйти, когда пожелает. Я не ожидал, что она...
— Офицер! — Луара пощёлкала пальцами перед лицом бедолаги. — У меня приказ Зувра — я забираю этих двоих. Прекратите валять дурака, откройте камеру да принесите-ка мне их вещи.
— От-ткрыть кам-меру? — заплетающимся голосом переспросил служака. — От-т-ткрыть кам-меру?..
— Исполнять! — вдруг гаркнула моя спутница так, что я вздрогнул, когда голос её сорвался на крик. — Исполнять, живо!
— Мэм!..
Тюремщик рефлекторно отсалютовал, затем маленькими шагами приблизился к камере, продолжая держать меч наготове, левой рукой снял с пояса связку ключей и осторожно открыл замок. Закончив с этим, он отскочил как ошпаренный и опрометью бросился к лестнице, а потом — прочь из подвала. Леди в белом повернулась ко мне — в движениях её сквозило неприкрытое довольство собой.
— Вот видишь? Уверенный тон, властный жест — и они уже пляшут под твою дудку... Ну, так ты нас представишь, или как?
— Ах, да... — спохватился я. — Димеона, иди сюда!
Друидка открыла скрипнувшую дверь камеры и осторожно приблизилась, бесшумно ступая босыми ногами по каменным плитам пола. Вид у неё был заговорщицкий.
— Димеона, это Луара, — сказал я. — Она хорошая, она сделала так, чтобы нас отпустили. Луара, это Димеона.
Димеона склонила голову на бок.
— А я тебя знаю! — сообщила она. — Мне про тебя рассказывали!
— Вот как? — стальные нотки, зазвучавшие вдруг в голосе нашей спасительницы, предназначались, без сомнения, мне. — И что же тебе про меня рассказывали, Димеона?
Лицо нимфы преисполнилось гордости.
— Ты дома для пчёл строишь! — победоносно сказала она. — Мне Мелисса рассказывала: когда дикие люди строят дома для пчёл, они вокруг лица сетку вешают, как у тебя, чтобы пчёлы не жалили, только они всё равно жалят... А вообще, пчёлы в лесу живут — там цветов больше, и мёду, и вообще, в лесу лучше. А ты мне своих пчёл покажешь? Всегда хотела увидеть, как они в домах могут жить — там же тесно, наверное, и цветов нет!
— Покажу, — пообещала Луара, с трудом сдерживая смех. — Только они у меня далеко, в другом городе.
Димеона просияла, шаг за шагом отходя в сторону, словно бы не желая, чтобы мы вспомнили об учинённом ею беспорядке. У меня на языке уже вертелся вопрос о том, что здесь произошло минуту назад, но тут девочка сунула палец в рот и сказала: