— А с мёдом хорошо грюли делать!
— Что делать? — переспросила белая леди.
— Грюли.
— Грюли?
— Угу!
— А что это такое?
— Это лепёшки такие, — пояснила нимфа. — Их Мелисса раньше готовила, когда у неё ещё время было... Хочешь, я тебя научу грюли делать, когда мы пойдём твоих пчёл смотреть? Это несложно, да и тебе, наверное, понравится!
— Обязательно! — ответила дама в белом, более не сдерживая веселья. — Обязательно!
— Эй, гражданочка! — позвал из угла хриплый голос. — А может быть, вы и меня с собой заберёте? Я, разумеется, буду вам весьма благодарен, и всё такое!
Луара продолжала смеяться, словно не слышала.
— Игнорирует, — со вздохом констатировал узник. — Вот, все вы так...
— Димеона! — позвал я, пока наивному существу не пришло в голову вступиться за соседа. — Димеона, скажи: а чем ты тюремщика так напугала, когда мы пришли?
— Ой!.. — друидка в момент покраснела. — Даффи, понимаешь, я ничего такого не делала, просто ты долго не возвращался, и тогда я подумала, что мне можно пока пойти прогуляться. Я попросила того человека, чтобы он мне открыл дверь, а он сказал, что он с радостью, только ключ потерялся, и что если я сама смогу выйти, то могу пойти погулять где мне вздумается, и тогда я подумала...
Наша избавительница громко вздохнула.
— Шутнички, — сказала она. — Взять бы их всех — и...
Наверху хлопнула дверь, и на лестнице послышались быстрые шаги. Я не был удовлетворён ответом друидки, но расспросы пришлось пока прекратить.
В подвал вбежал давешний тюремщик, весь в мыле, держа в одной руке узел с моим барахлом, а в другой — окровавленное Димеонино платье. Встретившись с нечитаемым взглядом Луары, он сразу же стал оправдываться, что, кроме этого, у девушки ничего с собой не было и что ему, конечно, ужасно неловко, но только он должен просить нас переодеться, потому что на одном тюремные шмотки, а на другой — больничный халат, за который командир расписался, и что он бы сам с радостью, но только он ведь человек маленький, и на него потом свесят, так что если не затруднит, то он попросил бы, хотя, конечно, он не настаивает... Луара не отвечала, и под её тяжёлым взглядом служивый в конце концов сдулся и замолчал.
***
— А теперь мы побежим? — спросил я, когда мы вышли из здания городской стражи: я — в своей верной кожанке, Димеона — в больничной пижаме поверх обнаружившихся на дне рюкзака жреческих одеяний. — Пока они не опомнились?
— Максим, не говори глупостей! — сказала белая леди, ступая на улицу вслед за нами. — Я — солидная женщина, я не бегаю. Я либо с достоинством удаляюсь, либо решаю остаться, и тогда бегут уже от меня.
— То есть? — спросил я с удивлением. — Ты хочешь сказать, это всё сейчас было серьёзно?
— Разумеется, — кивнула Луара. — Даме моего положения как-то не к лицу ввязываться в сомнительные аферы. Кстати, не забывай: я ещё не сделала вам предложения, от которого вы не сможете отказаться.
— Я весь внимание.
— Не говори глупостей, — дама в белом с неудовольствием мотнула головой. — Такие дела не решаются посреди улицы.
— Э-м-м... Ладно. Куда?
— Сам выбирай — в конце концов, ты у нас руководишь операцией.
— Я?
— Угу. Я — резерв. Так что, тебе есть куда меня пригласить?
Я прикинул свои финансовые возможности.
— Может, к Эндрюсу?
— Ну, нет, в этот клоповник я не полезу! Трактирщику нечего предложить таким людям, как я.
— Тогда, может быть...
— Максим, — Луара вздохнула. — Так уж получилось, что я знаю приличное место неподалёку. Вы не будете против?
— Нет, что ты.
— Димеона?
— А?
— Ты хочешь есть?
— Да.
— В таком случае, не отставайте, не то я передумаю вас угощать!
С этими словами Василиса сняла, наконец, свою широкополую шляпу и первой двинулась в направлении городской площади.
Глава восьмая, в которой Максим завтракает в ресторане и чувствует себя нищебродом
«Приличное место» оказалось уютным рестораном домашней кухни в паре кварталов от Ратушной площади и в нескольких минутах ходьбы от линии берега. Когда мы пришли, заведение только ещё открывалось. Время завтрака давно прошло, до обеда оставались добрых пара часов, и в зале не было ни души — даже стулья были убраны ещё не со всех столиков. Димеона сразу отправилась бродить по просторному помещению, разглядывая развешанные по стенам цветы и картинки, а мы с Василисой уселись за угловой стол и уставились друг на друга. Воцарилась неловкая пауза. Наконец, чародейка улыбнулась.