- Подожди! Ему нечем расплатиться.
- Вижу, поэтому и удивился, когда ты попросил о помощи. И я так и останусь без платы за труд?
- Я могу за него заплатить, не бойся. Но тебе самому разве не было приятно помочь человеку, у которого не было ни единого шанса на спасение?
- Вот что с людьми религия делает. Ты в курсе, что после прекрасного секса, которого ты меня лишил, у меня планировалась муторная работа в Конклаве до самого вечера? Почему ты считаешь, что я вдруг должен подумать о случайном прохожем, если стольким людям нужна моя помощь, и они отличны только тем, что в силах расплатиться?
- Это называется добродетелью. Помочь не с целью получить награду, а потому что сделаешь доброе дело.
- Ой, не гони! Умоляю, только нотаций от тебя мне не хватает! Ты думаешь, что мы живем в добром и ласковом мире, где люди просто чуть-чуть переборщили с эгоизмом, и поэтому все плохо? А богатые и власть имущие просто нахалы и обманщики, которые мучают простой люд? У меня нет никакого повода помогать таким, как он, уж извини, если в твоем видении я неправильный, или какое там слово эти люди используют? А, грешный, точно! Прости, но у нас не принято так делать, за столько-то лет жизни в империи ты мог бы и заметить. Тот, кто может, - обретает, кто не может - погибает, и так было всегда.
- Но так не должно быть! Люди должны помогать друг другу, только тогда на Лунидее наступит мир.
- Вот ты и помогай. Если тебе угодно помогать слабым - милости прошу, никто тебя не держит. А вот требовать это с других, с тех, у кого есть дела поважнее - это уже наглость.
- Слушай, я никак не могу понять, чем ты так недоволен? Заплачу я тебе, успокойся.
- Потому что если все начнут так сходить с ума, то все поглотит хаос. Я не хочу отнимать у богатых, достойных людей их время, здоровье, и возможно даже жизнь тем, что не смогу всегда приходить вовремя, помогая несчастным больным нищим, которые в своей жизни, поди, ничего кроме бухла и грязи не видели! Хочешь им помогать - помогай. Но других не впутывай.
- А тот жрец был прав. Деньги, похоть и корыстолюбие владеют нами.
Целитель схватился за голову и громко застонал.
- Да с какого перепуга я вдруг должен печься о делах бедных, просто потому что они не в силах мне заплатить? Уйди от религии, мой друг, она затянет тебя в такую бездну невежества, что слова дикарей будут тебе мудрее слов драконов, ведь они же несча-а-а-астные. С чего ты вообще взялся за него-то?
- Не важно, - ответил он в сторону, и продолжил громко: - У меня есть такая вещь, как сочувствие. Я просто не мог пройти мимо.
- Да? Не хочу тебя разочаровывать, - целитель расслабил лицо и медленно обвел рукой вокруг, указывая на толпу. Кроме купцов, проституток, магов и ремесленников, в ней часто можно было заметить и нищих, мало чем отличающихся от старика до исцеления. - Но по-моему у тебя проблемы. А мне надо в Конклав. Поговорим в другой раз. Удачи.
- И тебе.
Целитель тут же ушел. Человек в сером плаще стал смотреть вдаль, вновь усевшись на край лавки. Старик наконец сел и через время заговорил:
- Ваша мудрость, спасибо Вам.
- Да не за что, - не глядя на него ответил плащеносец.
- Скажите, но почему Вы решили мне помочь?
- Да просто... - маг не решался ответить.
- Я много гадости наслышался за всю жизнь, не бойтесь меня обидеть.
- Эх. Просто ты мне напомнил одного знакомого. Еще с Хабитума.
- Вы честны, Ваша мудрость. Это уже дорогого стоит.
- Честны... Да, что-то я свернул не туда.
- Может, Вы и спасли меня только потому, что Вам стало жаль что-то, что затронуло глубины Вашей души, а не из жалости именно ко мне. Но Вы спасли человека, а уж почему - какая разница?
- Может быть. Ладно, я пойду. Хорошего дня.
- И Вам!
Человек в сером плаще встал и наконец-то направился в трактир.