- Прочь с судна, - крикнул я, силой отрывая Кирсновского с сундука.
Остановиться я уже не мог. Слишком высока была скорость. Мы все равно бы упали на землю, но так хотя бы риск получить здоровым куском дерева со всяким хламом меньше.
Как там дядька учил меня прыгать с парашюта? Все смеялись, когда я задорно скакал с лавки в песочницу, не понимая, как это может пригодиться в следующей жизни.
Я прыгнул. Покатился кубарем по земле, перемазался с ног до головы в грязи, но выжил. Поднимаясь на трясущихся ногах понял, что вроде бы ничего не сломал.
Часовщик валялся на земле, присыпанный горой разного мелкого хлама. Страшного вида рытвина в земле говорила, что сундук ударился в землю в пяти метрах перед ним. Попади он прямо в этого человека в цилиндре и можно было бы с уверенностью сказать, что для Дмитрия в морге появится много увлекательной работы на утро. А так хоть Часовщик выглядел сломленным, но более-менее живым. Рикошетом задело, наверное.
Я оглянулся. Кроме груд металла и удивленных воинов Кирсновского ничего больше не говорило о предыдущей схватке. Сам химеролог ползал по земле, кряхтел, ругался, но конечностями перебирал бодро. Сломал может быть немного ребер, но это поправимо для уровня медицины Боратовской больницы.
- Живой, дружище? – С улыбкой спросил я, подавая ему ладонь.
В ответ мне раздались ругательства. Светлые волосы парня превратились в бурые от комьев земли. Молочно-белый пиджак стал похожим на камуфляж и идеально сливался с местностью. Если бы он залез в канаве, то стал бы похож на скрывающегося от инопланетного убийцы Железного Арни.
Потрепанный, заплывший от синяков и ссадин, с отбитой плечом и онемевшей рукой Мишутка подковылял к нам. Аккуратно подняв Кирсновского за пиджак, поставил его на ноги.
Не такое уж и ужасное падение, если стоять на ногах даже может. Орел!
Сзади послышалось мягкое сопение. Кто-то беззвучно подошел к нам.
Чуть в стороне переминался человек в похожей на костюм ниндзя наряде. Голова была сокрыта капюшоном и плотно прилегающей до самого носа маской. Телосложение этого человека очень сильно походило на женское, а на макушке виднелись два небольших бугорка.
Я подошел к этому человеку. Ниндзя чуть почаще замахал длинными ресницами. Напряженным он не выглядел, скорее немного озадаченным. Это хорошо, хотя бы за следующее мое действие мне не оттяпают руку.
Не сдерживаемые плотным капюшоном острые ушки задергались, почувствовав свободу. Белоснежное пятно волос показалось мне самым чистым и светлым кусочком, что не был затронут грязью с этого пустыря.
- Ох и любишь ты делать кицунэ, Кирсновский, - я от души засмеялся.
Глава 16
Я напомнил Кирсновскому о том, что мы летали все время вдалеке от источника света. От этих слов его перекосило сильнее, чем от падения на землю. Он уселся около побитой кареты с решительностью досидеть там до самого рассвета. Под светом фонарей вид у него был еще плачевнее, чем я видел до этого.
Создания из металла и магии лежали кучками хлама по всему пустырю. Голем принять бой так и не успел, а вырытая им траншея стала его же могилой.
Часовщик был присыпан землей и мелким хламом из сундука. Кровь на рассеченном лбу успела запечься. Вроде бы даже дышал без особых затруднений, а значит умирать в ближайшие минуты не собирался.
Кирсновский надулся от обиды хуже малолетнего ребенка и отказывался со мной разговаривать. Я махнул на него рукой и отправился на поиски оброненного дамского пистолетика.
Магическое зрение не сильно помогало в поисках. Без нормального источника света все сливалось в мутноватую картину. Хоть бери и откручивай фонарь с кареты. От этой задумки я отказался быстро, едва взглянув на хмурого химеролога. Как бы он мне в горло не вцепился, когда он увидит покушение на один из оберегов от черного духа. Ай, черт с ним, все равно без нормального инструмента не сниму.
Ладно бы пистолетик был розовый в белый горошек или хотя бы простого цвета стали. Но нет же, ищи теперь маленькую черную вещицу на земле под неярким светом луны.
Бесцельно пошлявшись по пустырю с десяток минут, бросил это занятие. Оставаться здесь смысла не было никакого, а усталость потихоньку забирала свое.
Одному шляться по ночному Боратовску желания не было. Чаща мне совершенно незнакома с ее плотной жилой застройкой и узкими улочками. Заблудиться среди улиц проще простого, а дорогу спросить в столь поздний час попросту негде. Но я был не один.