***
А ночью Цеберу приснилась Зель. Она ласково обняла его изящными руками и положила голову на плечо.
— Бедный мой правитель. Этот противный легат совсем тебя замучил. Не расстраивайся. Завтра ты сможешь расслабиться. У меня есть для тебя приятный сюрприз. Смотри.
Цебер увидел лицо молодой женщины, и в груди тут же тоскливо заныло.
Она была похожа на актирену Эвеллу как родная сестра: те же прекрасные золотисто-каштановые волосы, большие серые глаза, морщинка меж бровей. Еще ни разу он не встречал никого, столь похожего на его мать…
Цебера словно выдернуло из сна. Он сел на своем огромном ложе, чувствуя, как на лбу и спине выступает холодный пот. Такое сходство просто невозможно! Может, наконец, у него появился шанс на окончательное освобождение?
Воспоминания преследовали его весь остаток ночи. Однажды, когда Цебер подрос, во дворец актирены прибыл посланник императора. Во время торжественной трапезы он поведал, что главный наследник погиб. Император интересуется Цебером. Мальчика, против обыкновения, пригласили за стол. Гость задавал ему множество вопросов, но вел при этом себя предельно вежливо и доброжелательно. Цебер же привык, что взрослые относятся к нему с пренебрежением, и поведение этого человека показалось странным, пожалуй, даже угрожающим. Он отвечал односложно, прятал глаза и сбежал, как только это стало возможно. Спустя некоторое время к нему прислали учителей, выбранных самим императором. Каждый день те докладывали матери о том, как проходит учеба Цебера. Увы, успехов юный актирен не делал.
Эвеллу это невероятно выводило из себя. Наконец, она решила принять участие в жизни сына. Стала являться на тренировки и всячески его высмеивать. В итоге Цебер окончательно ушел в себя.
Он и не пытался хоть в чем-то преуспеть, ненавидел всех окружавших его людей, а занятия лишь старался пережить, как неприятную данность.
Однажды мать привела ему красивую девушку со словами — это подарок, можешь делать с ней, что хочешь. Оставшись наедине с рабыней, он некоторое время смотрел на неё, размышляя, для чего же она ему может быть нужна. Ему хотелось сделать ей больно, унизить, раздавить. Но включало ли всё что угодно подобные вещи — он не знал. Ведь ему даже котят утопить не дали.
Тем временем рабыня подошла ближе, села перед ним на колени и потерлась щекой о его руку, словно кошка. Цебер смотрел на неё со смесью изумления и недоумения. Девушка это почувствовала, поднялась и начала медленно снимать тунику, внимательно глядя на актирена. Она была прекрасна. Но у Цебера возникло то самое чувство омерзения, как в детстве, когда он заставал мать со всеми этими голыми мужчинами и женщинами, которые вдруг превращались в гадких, копошащихся в одной куче червяков.
Он схватил лежавшую под рукой плеть, которой он погонял лошадь во время верховой езды и начал яростно наносить по девушке удар за ударом. Та закрылась руками, а но, видя, что её покорность только его распаляет, выбежала за дверь. Цебер ринулся было за ней, но увидел сидящую в соседней комнате мать. Он опешил. Его накрыла волна мучительного стыда. Актирена вскочила с кресла, и в ярости выкрикнула:
— Скажи, ошибка Создателя, ты совсем ни на что не способен? Какой же ты жалкий, даже девку трахнуть не смог! Как можно было уродиться таким ничтожеством?!
Эвелла продолжала орать, казалось, она хотела найти те самые слова, которые превратили бы Цебера в пыль на мраморном полу.
Рабыня убежала, а Цебер замер перед матерью и ему казалось, что он заживо сгорает от унижения. «Ты должен прекратить это. Не позволяй ей так тебя оскорблять. Это она во всем виновата», — услышал он в голове голос Зель. И тогда Цебер, который уже был намного крупнее матери, подошел, схватил её за горло и начал сжимать.
— Заткнись уже наконец! — выдохнул он.
Эвелла захрипела, пытаясь что-то сказать. В эту секунду единственной его целью стало сделать так, чтоб она замолчала. Продолжая держать мать за горло, он ударил её головой о мраморную колонну, потом еще и еще. Опомнился Цебер только в ту минуту, когда понял, что она болтается тряпочной куклой в его руках. Он разжал руки, и Эвелла упала на пол. Цебер некоторое время стоял над ней, пытаясь осмыслить — что произошло. «Она больше никогда тебя не осудит. Тебя теперь вообще больше не осудит никто. Ты свободен». «Неужели я и впрямь свободен?! Я могу убить каждого, кто будет думать про меня, что я никчемный, только и всего!» И тут Цебер почувствовал невероятное облегчение. Последствия поступка его не страшили. Он победил женщину, которая постоянно жила в его голове и рассказывала ему — какое он ничтожество. Так он долго стоял над трупом, не понимая, что же делать дальше. Пока в зал не вошел один из его учителей, приставленных императором. Он бросился к актирене. Убедившись, что она мертва, взял тело и столкнул его с балкончика во внутренний двор.