Мэт почувствовал себя виноватым. В полетах он прижимался к теплой груди Лакшми, и ее тепло настолько хорошо защищало его от высотного холода, что он напрочь забыл о нем.
— Ладно, — решительно проговорила джинна, — давайте поищем дорогу к городу.
Они с Марудином зашагали вперед с уверенностью летчиков, которым местность была знакома по данным аэроразведки. Посадку джинны совершили в роще у реки. Лакшми выбрала путь вдоль берега, где деревья росли реже.
Мэт пошел следом за джиннами, но вскоре обернулся и увидел, что Балкис идет медленно и зачарованно оглядывается по сторонам. Мэт вернулся назад и озабоченно поинтересовался:
— В чем дело?
— Все здесь кажется мне... таким знакомым, — мечтательно проговорила Балкис. — Как будто я уже бывала тут... Как будто вот этот самый ручей нес меня под деревьями...
— Deja vu, — пояснил Мэт. — Фокус подсознания. Оно как бы отбрасывает твои зрительные впечатления на долю секунды назад. Конечно, ты здесь уже была — именно долю секунды назад.
— Неужели это правда? — изумленно проговорила Балкис, но зашагала быстрее, стараясь не отставать от Мэта.
Вскоре они догнали Лакшми и Марудина. Шагая по лесу, все то и дело обменивались восторгами, которые у них вызывали красота цветов, изумрудная зелень листвы, экзотические ароматы и мелодичные трели ручьев. Балкис шла как зачарованная. Наверное, она остановилась бы, если бы Мэт не держал ее за руку. Девушка обводила окрестности затуманенным, восхищенным взором. Когда спутники вышли из леса на дорогу, все зажмурились — такой яркой показалась им синева небес. Слева от дороги желтело поле, а справа раскинулись сады, где ветви деревьев поникли под тяжестью плодов. Но когда Мэт обернулся к Лакшми, чтобы спросить, далеко ли, по ее мнению, до города, из-за деревьев выскочили варвары.
Уродливые, бритоголовые, кривоногие коротышки с длинными усами скакали верхом на косматых пони. Размахивая кривыми мечами и вопя, словно демоны, они набросились на четверых спутников.
Лезвие меча одного из варваров ударило Марудина по левому предплечью, но правой рукой он ухватил врага за запястье и сдернул с лошади, после чего швырнул под копыта коня другого варвара. Третий всадник, размахнувшись, вознамерился снести тюрбан с головы Лакшми, но меч застрял в складках ткани, а Лакшми тряхнула головой и, мгновенно увеличившись в размерах, ухватила мерзавца за шею, когда тот скакал мимо нее.
Мэт встревоженно вскрикнул и заслонил собой Балкис. Девушка, очнувшись от мечтаний, изумленно моргала. Еще один варвар забежал сзади, и в следующее мгновение на лезвии его ятагана повис желтый балахон, сорванный с плеч девушки. Тут Балкис пришла в себя окончательно, дико завизжала и развернулась к злодею, намереваясь хорошенько его исцарапать. Варвар в страхе поворотил коня, но в это время Лакшми швырнула под ноги его лошади того варвара, которого держала в руке. Оба всадника и их лошади спутались в клубок и покатились по земле.
Еще один злодей, размахивая кривым мечом, надвигался на Мэта. Мэт увертывался. Рука его инстинктивно потянулась к рукояти отсутствующего меча и нащупала волшебную палочку. Варвар неумолимо подступал все ближе. В отчаянии Мэт выхватил единственное оружие, имевшееся в его распоряжении.
Лезвие меча ударилось о тонкую, хрупкую палочку... Взметнулся сноп искр. Всадник вскричал от боли и без чувств упал на шею своей лошади. От него повалил дым. Однако рукоятка его меча, отскочившего от палочки, успела ударить Мэта, и тот от удара завертелся на месте, как юла, и в конце концов не удержался на ногах. Только тогда, когда испуганная лошадь ускакала футов на двадцать, всадник упал на землю.
Мэт поднялся на ноги, прижал руку к ушибленному боку и в отчаянии обвел взглядом поле боя, но увидел только дорогу между полем и лесом, на которой лежало с полдюжины поверженных монголов — мертвых или лишившихся чувств. Пали и две-три лошади. Остальные спасались бегством.
Марудин прижал ладонь к ране на своем левом предплечье, пропел заклинание, а когда отнял руку, ранения как не бывало. Лакшми стояла возле валявшихся на земле врагов и весьма выразительно ругалась по-арабски. Мэт бросился к Балкис.
— С тобой все в порядке?
— Вроде бы... да, — ответила девушка и устремила на Мэта взгляд, полный благодарности.
Но за что она могла быть ему благодарна? Ведь он не защитил ее. Но она так дрожала, что Мэт не выдержал — обнял ее и, прижав ее голову к своему плечу, дал ей выплакаться.
Когда Балкис немного успокоилась, Мэт обнаружил, что на него пристально и хмуро смотрит Лакшми. Что ж, она могла думать о чем угодно — а Мэт всего-навсего успокаивал испуганного ребенка. Он подмигнул джинне и кивнул. Джинна понимающе кивнула в ответ, подошла к Балкис, обняла ее и стала приговаривать:
— Ну, детка, не надо плакать, все уже миновало. Не так уж страшно было, правда? Когда коты дерутся из-за кошки, бывает и пострашнее! Бедняжка, и балахон твой весь изорван... Ну, все, все позади, и бояться больше нечего.
— Благодарю за помощь, — сказал Мэт Марудину немного дрожащим после пережитого голосом.
— Не за что, — буркнул джинн и поддел ближайшего из поверженных монголов ногой. — Что же это за люди такие, чтобы вот так нападать на беззащитных путников?
— Разбойники, судя по всему, — пожал плечами Мэт. — И это странно — ведь, по идее, эта страна должна быть мирной и процветающей. — Более внимательно осмотрев убитых всадников, Мэт обратил внимание на то, что все они одеты одинаково. — Знаете, ваше высочество, а ведь это солдаты.
Марудин пригляделся к мертвым монголам и утвердительно кивнул: