— Похоже на то. Но зачем солдаты, когда тут нет войны?
— Патруль, — объяснил Мэт. — Им был дан приказ задерживать любого подозрительного прохожего. Наверное, они видели, как мы шли на посадку.
Марудин нахмурился, огляделся по сторонам.
— Тут не видно никого, кто мог бы стать свидетелем нашего сражения с солдатами.
С этими словами он подошел поближе к павшим монголам, провел над ними рукой. Тела замерцали, а через мгновение исчезли.
Мэт вытаращил глаза.
— Что ты с ними сделал?
— Отправил их на место ближайшего сражения, где лишних убитых не заметят, — ответил Марудин. — Ведь эти варвары все время где-нибудь сражаются. Этих убитых я отослал на Дальний Восток.
— На... Дальний Восток? Что же, они и на Китай нападают?
— Похоже, да, — мрачно кивнул Марудин. — Есть ли пределы их наглости?
— Думаю, нет, — покачал головой Мэт. — А если они настолько недальновидны, что ведут войну сразу на двух фронтах, то они заслуживают того, что получили. — Он поджал губы и задумался. — Ты был прав, сказав, что вряд ли нас кто-то видел, но слоняться где попало нам вряд ли стоит. Мне по-прежнему хотелось бы попасть в город.
— Мне тоже, — кивнул Марудин.
— И мне, — сказала Лакшми. — Быть может, там мы узнаем, почему монгольские воины разгуливают по царству пресвитера Иоанна!
Ответ на этот вопрос стал ясен еще до того, как странники вошли в город: ворота стерегли воины-монголы. Любого, желавшего войти в город, они осматривали враждебно и подозрительно. Когда Мэт проходил мимо них, по спине у него побежали мурашки: ему казалось, что варвары способны увидеть волшебную палочку, которую он прятал под балахоном. Ему хватило ума бросить захваченный у соперника меч по дороге, как только он увидел стражей-монголов у ворот. Лакшми успела обзавестись новым желтым платьем и несла на руках пеструю кошку — черно-бело-желтую. Крупное рваное желтое пятно украшало спинку кошки.
Когда все четверо благополучно миновали ворота, Мэт с нескрываемым облегчением вздохнул:
— Теперь, я думаю, всем понятно, почему на дороге нам попался монгольский патруль.
— Они не только на дорогах, они и город объезжают. — Лакшми кивком указала на отряд приземистых кривоногих всадников, трусящих по улице на кургузых лошадках. — Жители города выглядят совершенно иначе.
— Это верно. — Мэт внимательно смотрел по сторонам и разглядывал горожан.
Цвет их кожи был смуглым, слегка золотистым, глаза имели миндалевидный разрез. У монголов форма лица была круглая, а у местных жителей — сердцевидная. Скулы и у тех и у других были высокими, но глаза у монголов были черными, а у горожан — карими, а порой — карими с золотистыми искорками и всегда намного более широкими, чем у варваров. Лишь некоторые из местных мужчин носили бороды, а остальные были гладко выбриты. Волосы у подавляющего большинства горожан имели темно-каштановый оттенок, но у некоторых были темно-русыми и даже темно-рыжими. А Мэт знал, что если бы монголы не брили головы, волосы бы у них отрастали черные как смоль.
Что-то во внешности местных жителей пробудило у Мэта смутные воспоминания. Попытавшись понять, чем они вызваны, он потерпел неудачу и вынужден был лишь отметить, что за счет смеси восточных, западных и южных кровей горожане выглядят очень привлекательно.
Не менее привлекательно выглядели и здешние постройки. Мэт был вынужден признать, что они, пожалуй, даже красивее зданий в Самарканде. Дома тут были выше, со множеством окон. Сейчас, днем, их ставни были распахнуты. Карнизы остроконечных крыш были загнуты и снабжены желобами для отекания дождевой воды. Стены домов были либо окрашены во все цвета радуги — от пастельных до самых ярких, — либо украшены разноцветными изразцами, образовывавшими причудливый геометрический орнамент. Кое-где стены украшали мозаики, изображавшие высоких людей мирного вида с нимбами вокруг голов, могучих быков и стройных оленей, белых тигров и черных пантер, грациозных журавлей и рыб с чешуей, сверкавшей на солнце. Улицы были широкими, вымощенными камнями, покрытыми охристой глазурью, отчего камни сверкали, как золотые.
Если тут и произошло сражение, оно не оставило никаких следов.
Мэт пока видел один минарет, купол мечети и пять пагод.
— Что же мы медлим? — забеспокоилась Лакшми. — Либо монголы захватили город и пресвитер Иоанн погиб, либо эти варвары просто наняты им для охраны и он ожидает нас во дворце.
Мэту стало настолько не по себе, что его даже зазнобило.
— Как же, интересно, он может нас ждать? Он ведь даже не знает о нашем появлении.
— Я не это имела в виду, — буркнула Лакшми.
— Я понимаю, — кивнул Мэт. — Мы здесь не единственные, кто владеет волшебством. Давайте будем осторожны по пути, друзья мои.
— Хорошо, — согласилась Лакшми, — но давайте наконец тронемся с места!
— Наверное, вот то большое здание и есть дворец, — сказал Мэт и указал на высящуюся вдалеке грандиозную постройку, стены и купол которой были украшены тысячами ярко-синих изразцов. Насколько Мэт мог судить на таком расстоянии, высота дворца составляла футов пятьдесят, а ширина — футов двести. Десятки окон сверкали в лучах солнца — а значит, в оконные проемы были вставлены настоящие стекла, а не слюда и не пергамент. — Наверное, там полным-полно комнат для гостей, — мечтательно проговорил Мэт.
— Будем надеяться, что нас не пригласят, — мрачно проворчала Лакшми.
Они шагали по улице, которая плавно шла по дуге. Наконец Мэт догадался, что это не просто дуга, а часть окружности. Через некоторое время спутники оказались на пересечении дуги с широкой прямой улицей, в конце которой и стоял дворец. Эту улицу пересекали другие, и они тоже изгибались дугами.