— Следовательно, эта девушка — единственная в вашей компании особа не королевской крови.
— Да, пожалуй, — кивнул Мэт, которому эта мысль до сих пор в голову не приходила. Теперь же, задумавшись об этом, он понял, что его с маридами объединяла еще и потеря детей.
— Но если она — твоя ученица, мы должны говорить с ней, как с равной вам, — заключил пресвитер Иоанн и повел Балкис к столу. Всех остальных он жестом пригласил садиться, а стражнику сказал:
— Кофе.
Мэт немного удивился тому, что здесь, откуда уже было сравнительно недалеко до Китая, им не предложили чаю. Выбор напитка Мэт приписал тому, что Иоанн лучше знал Запад, чем он ожидал. Правда, то, что для Иоанна было Западом, для Мэта было Ближним Востоком.
— Ваше величество, — проговорил Мэт, — признаться, я несколько удивлен тому, что вы позволяете себе такую роскошь, как кофе, в то время как и вам, и вашим людям приходится туго.
Иоанн усмехнулся:
— Вот этого Арьясп не мог предусмотреть: того, что в этом древнем городе окажутся неопустошимая житница и рынок, прилавки которого ломятся от товаров денно и нощно.
— Удивительно! — воскликнул Мэт. — Наверняка все это вы сотворили с помощью волшебства?
— Мы всего лишь воскресили древние чары, которыми этот город был окутан в незапамятные времена, — ответил Иоанн. — Есть легенда о принце, который оказал большую услугу одному из маридов — он освободил его из заточения, коему его подверг один злобный колдун. Из благодарности тот марид призвал духов и велел им во веки веков снабжать этот город пропитанием.
Мэт услышал, как кто-то ахнул, и, обернувшись, увидел, как горят глаза Марудина. Он не стал спрашивать, но почему-то не усомнился в том, о каком мариде идет речь. Лакшми как-то раз обмолвилась насчет того, что почти всю свою тысячелетнюю жизнь принц Марудин томился в заточении то у одного злобного колдуна, то у другого, пока в конце концов Мэт не освободил его. Ну и естественно, принц Марудин проникся чрезвычайной благодарностью к Мэту — просто-таки безмерной благодарностью.
— Вы сказали, что это было единственное, чего Арьясп не предусмотрел, — задумчиво проговорил Мэт. — Означает ли это, что он сам сослал вас в этот город?
— Нет, конечно, — покачал головой Иоанн и помрачнел. — Уверен, он бы предпочел увидеть, как гур-хан убьет меня и изничтожит все мое войско. Они, не объявляя войны, бесшумно подобрались к Мараканде и разразились боевыми кличами только тогда, когда наши часовые подняли тревогу. С небес слетели жуткие чудовища, а еще более жуткие стали карабкаться вверх по крепостным стенам. Наши защитники не устояли против них. Огромная шаровая молния за считанные мгновения спалила дотла наши ворота, и варвары ворвались в город, круша все на своем пути. Мои воины делали все, что могли, пытаясь защитить мирных жителей, но многие из них погибли, а те, что выжили, остались в живых лишь потому, что отступили к воротам и бежали из города. — Лицо пресвитера превратилось в каменную маску. — Я возглавил отступление.
Некоторые из стражников невольно кашлянули, но стояли по струнке — только копья в их руках подрагивали. Иоанн недовольно взглянул на стражников и признался:
— На самом деле я замыкал отступление, а не возглавлял. Я сдерживал атаку чудовищ, преследовавших нас, любыми заклинаниями, какие я только знал. Но как только смог, я перебрался во главу войска. Я понимал, что теперь нам не будет покоя на нашей земле, но если бы захватчики пошли за нами по горным тропам, мы бы смогли забросать их камнями. Мы удалились в горы, и враги не пошли за нами. Мне хватило времени перейти через горы и увести войско в пустыню и привести в этот город — только я знал о его существовании и о том, что город пуст, необитаем. Попав сюда, мы сразу же приступили к укреплению городских стен, и к тому времени, когда войско гур-хана перебралось через горы и окружило этот город, варвары увидели, что стены его неприступны. Тогда гур-хан снова призвал на помощь чудовищ, но на ту пору я уже был готов к их появлению и созвал духов древних обитателей этого города, и они сразились с чудовищами и одолели их. Тогда Арьясп призвал демонов и велел им встать на страже и не выпускать нас отсюда, а потом ушел, уверенный в том, что мы более не сумеем помешать ему в осуществлении его злобных замыслов. — Иоанн с горечью проговорил:
— И вот уже пятнадцать лет, как мы сидим взаперти и ничего не можем поделать. Стоит нам только попытаться выйти за ворота, как на нас обрушиваются самые жуткие демоны, и тогда нам остается только одно: бежать в город, чтобы остаться в живых.
— Но по пути к городу нам никакие демоны не встретились! — возразил Мэт.
— Конечно, не встретились, — понимающе кивнул пресвитер. — В город они пропускают кого угодно, а вот любого, кто попытается из города уйти, разорвут на куски.
— Пожалуй, в этом есть смысл, — нахмурившись, сказал Мэт. — Вернее, был бы, если бы Арьясп не знал, что ваши припасы неисчерпаемы. А поскольку он этого не знал, он решил, что вы тут за пару недель погибнете от голода.
— Мы тоже так думали, — невесело кивнул Иоанн. — Но уже через неделю ко мне явились слуги и сказали, что сколько бы зерна они ни брали из житницы за день, на следующее утро она снова оказывалась полна, сколько бы ни забирали сушеного мяса, рыбы и сухофруктов из ларей, где они хранились, на следующее утро лари снова наполнялись. Даже горы свежих фруктов возникали неведомо откуда каждое утро. Я велел своим чародеям стоять на страже и наблюдать за припасами по ночам, но они ничего не замечали. Наконец я сам встал на ночную стражу, но не заметил ничего, кроме какого-то мелькания. Но я хорошо знаю, как выглядят смерчи, поэтому и догадался, что происходит по ночам. Теперь по вечерам мы собираемся всем городом и возносим благодарственные молитвы духам наших предков и надеемся, что они слышат нас.