«Кстати типичная ситуацию в фэнтезийных книгах. Герой всегда помогает именно тем, кто в меньшинстве, не разбираясь, кто, с кем и почему дерётся».
— Если есть возможность победить врага, ударив в спину, — используйте её. Если вас трое, а враг один, не стоит играть в благородство и давать ему шанс на победу в честной дуэли один на один. Если, конечно, это ваш настоящий кровный враг. Все, кто думает иначе, погибают молодыми.
— Скажем, чтобы вы поняли, что благородству не место в реальной схватке. Что такое тактика на войне? Грубо говоря, это попытка сделать так, чтобы два или больше ваших воина сражались с одним равным им по силе и вооружению воином противника. Ладно, продолжим тренировку.
Солнце потихоньку заходило за горизонт. Я сидел на холме, под которым протекала большая река, и смотрел на закат. Очень скоро мне придётся возвращаться в замок. У меня будет час-полтора после заката до наступления настоящей темноты, а до замка минут пятнадцать. Пока ещё светло, меня искать не будут, но потом воспользуются амулетом обучения для моего поиска. Я смотрел на чуть зеленоватое солнце и думал, что мне повезло увидеть солнца двух миров. Довольно забавно смотреть на зеленоватую дорожку на воде. На самом деле, зеленоватый цвет был едва заметен, но всё-таки было сразу видно, что это солнце не нашего мира. Вскоре на небосклоне должны появиться целых две луны. Причём, одна луна похожа по размерам на нашу земную, а вторая раза в два крупнее и похожа по размерам на солнце этого мира.
В этом мире многое было совсем не так, как на Земле. В году тут аж триста восемьдесят два дня. Причём, как узнать, длиннее дни, или короче, чем на Земле, я не представлял. Сколько мне на самом деле лет, тоже оставалось для меня загадкой. Я имею в виду, конечно, земных лет. То, что тут в одном дне — двадцать местных «часов», в часах — сто «минут», мало мне о чём говорит. Секунды в этом мире, по сути, не измеряют, просто потому, что в них нет особой необходимости в обычной жизни. Местные учёные или алхимики для своих опытов просто делят «минуты» на нужное количество отрезков, как правило, на десять или сто, но отдельного слова для «секунд» не придумали. Я уже голову сломал, как перевести местные единицы времени в земные. Ведь мне надо понимать, как себя вести, может, по-земному мне уже лет восемь, а вовсе не пять. Субъективно, дни тянутся дольше, чем на Земле. Но после нового рождения и жизни в образе новорождённого я уже не могу быть уверен в своих чувствах.
Пытался считать свой пульс, но он у меня скачет, когда в местную минуту бывает всего тридцать ударов, когда — восемьдесят. В общем-то, и так можно было понять, что такое странное существо, как неудавшийся драконий оборотень, да ещё и в глубоком детстве, вряд ли может служить эталоном времени. Брать за эталон пульс местных жителей или сколько длится беременность я тоже не стал. Во-первых, это очень неточные данные. Во-вторых, если ребёнок начнёт у всех подряд проверять пульс или пытаться узнать точное время зачатия ребёнка, это будет выглядеть довольно странно. В-третьих, местные люди физиологически не совсем такие же, как люди нашей Земли. Хотя бы потому, что у них старость только начинается в сто лет, а от старости обычные люди (не маги) умирают лет в сто тридцать — сто пятьдесят. После анализа раздела о биологии людей медальона я узнал о таком мелком отличии местных людей от жителей Земли, как полное отсутствие у местных людей аппендикса и физиологической девственности. Да, да, местные девушки вообще ничем не отличаются от женщин.
Поэтому строить предположения о том, сколько мне лет, на основе физиологии людей этого мира бессмысленно.
Я пришёл на этот холм посмотреть на закат, потому что устал. Я устал, и не столько физически, хотя после тренировки с учителем я сейчас еле-еле двигаюсь, сколько морально. Столько лет изображать маленького ребёнка — это очень тяжело. Хуже всего, я начал понимать, что у меня психика тоже всё больше становится детской. Скажем, когда мне сегодня учитель фехтования высказал про то, что после его двухнедельного отсутствия я стал фехтовать просто отвратительно, у меня было огромное желание разреветься, как маленькому ребёнку. Мне пришлось вспоминать, что я всё-таки взрослый в теле ребёнка, и такие мелочи как чья-то критика, меня волновать не должны. Тем более, что фехтовал плохо я просто потому, что устал после занятий магией. Если в первые годы мне ещё казалась эта жизнь некоторой игрой в разведчиков и фэнтези, то через пять лет у меня эти иллюзии пропали. Поэтому, когда мне хочется отдохнуть от всего, я прихожу на этот холм и смотрю на закат. И потом у меня появляются силы для новых тренировок фехтования и магии.