— Я бы сказала, смех сквозь слёзы, — покачала головой зайчиха, а в довершение заяц с бакенбардами серьёзно произнёс:
— Смеётся тот, кто смеётся последним.
Все разом посмотрели на Митю, при этом он почувствовал себя не слишком уютно и понял, что должен как-то оправдаться.
— Может же человек смеяться, оттого что у него хорошее настроение, — сказал он.
— Это теперь называется хорошим настроением! Курам на смех! — воскликнула зайчиха.
— Смех да и только! — хором подтвердили молодые зайцы.
— Хватит вам пререкаться. Спрашивай по делу, — нетерпеливо встрял в разговор Авося.
Честно говоря, Митя сам был не прочь переменить тему разговора, поэтому без обиняков начал:
— Мы зашли познакомиться, а заодно по делу, чтобы убить сразу двух зайцев.
При этих словах зайчиха охнула, прикрыв передником мордочку, а оба молодых зайца бросились друг другу в объятия и, задрожав от страха, в один голос осуждающе закричали:
— Убийца!
— Нет-нет, я и не думал вас убивать. Это просто такая поговорка, — поспешно заверил их Митя.
— Отвратительная поговорка! — презрительно фыркнул пожилой заяц.
— По-моему, люди вообще не имеют понятия о хорошем воспитании, — поддакнула зайчиха, а маленький зайчишка показал Мите язык и скорчил рожу.
Митя мог бы сказать пару слов о его воспитании, но предпочёл промолчать, потому что чувствовал себя виноватым.
— Мы просто хотели узнать, вы случайно не знаете… — начал было он, но не успел договорить, потому что заяц с бакенбардами перебил его на полуслове.
Он важно раздул щёки и, строго посмотрев на Митю, отчеканил:
— Случайно не знаем. Знать надо точно, а случайно не считается.
— А у нас, наоборот, точно не считается. То остаётся один леденец лишний, то одного не хватает, — пожаловался Авося.
Зайчиха сморщила носик и всплеснула лапками.
— Ничего не понятно! Какой-такой леденец?
— И всё-таки лишний он или его не хватает? — подхватил заяц с бакенбардами.
— Это смотря на чей вкус, — вставил Мефодий. — Если вы леденцов не любите, как я, например, тогда они все лишние, а вот Мите с Авосей их не хватает.
Пока взрослые зайцы были заняты разговором, зайчонок под шумок решил самостоятельно заняться сбором урожая. Он потащил морковку за хвостик, но та сидела очень глубоко и вылезать не желала. Зайчонок заработал лапками, подкопал её со всех сторон и потянул снова. На этот раз усердие малыша было вознаграждено. Морковка пробкой вылетела из земли, зайчонок пару раз перекувырнулся и, победоносно размахивая добычей, с радостным криком подбежал к взрослым:
— Ура! Получилось! Смотрите! У меня получилось!
Только теперь Митя обратил внимание на престранный овощ у зайчонка в лапках. Он очень смахивал на морковку, но был совершенно квадратным. Увидев успехи своего малыша, пухленькая зайчиха засветилась от гордости и воскликнула:
— Ай да умница! До чего способный ребёнок!
Все зайцы одобрительно закивали.
— А у вас морковка всегда растёт квадратной? — не удержался от вопроса Митя.
— Какая морковка? — спросил моложавый заяц.
— Которую вы с грядок собираете.
Вместо ответа зайцы прыснули со смеху, а зайчонок расхохотался так заливисто, что от смеха покатился по земле.
— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Деда, он что, круглый дурак и ничего не понимает? — сказал он, показывая на Митю.
Заяц с седыми бакенбардами насупился и укоризненно погрозил внуку:
— Перестань, так говорить нехорошо.
Не успел Митя проникнуться к старому зайцу уважением за то, что он осадил маленького нахала, как тот добавил: — Гораздо вежливее сказать, что он невежда в третьей степени.
На этот раз Митя оскорбился не на шутку.
— Почему это я «невежда в третьей степени»?
Пухленькая зайчиха, утирая слёзы смеха кружевным платочком, пролепетала:
— Потому что в третьей — это больше, чем во второй. Какой непонятливый! Хорошо, что у нас детки не такие бестолочи.
— Никакой я не бестолковый! — вконец обиделся Митя.
— И никакой Митя не круглый! — поддержал друга Мефодий.
— И вообще обзываться нехорошо, — добавил Митя.
— Мы не обзываемся, а называем вещи своими именами, — сказал заяц с бакенбардами. — Только невежда не поймёт, что мы извлекаем корни. Справа у нас растут квадратные корни, а слева — кубические. В Матемагии извлечение корней — первое дело. Разве тебе этого не объяснили?
— Нет, — признался Митя.
И тут нахальный зайчонок совсем распоясался. Он принялся строить гримасы и дразниться: