— Доказательства есть доказательства! Почему же тогда кровь других людей не вызвала такой реакции камня? — прокричала старшая настоятельница Мирола.
— Вы действительно знаете, на что способна черная церковь? — спросил Мо Фань.
— Ну, это….
— Я собственноручно уничтожил порядка 370 адептов в сером, 54 последователей в черном одеянии, двух дьяконов в синем, одного палача. Я разнес в пух и прах их логово, и это я еще не говорю о происшествии в древней столице. И если хоть кто-то из вас покажет мне того, кто убил еще больше черноцерковников, то пусть выскажет мне это в лицо. Знает ли этот человек, сколько всего людей вовлечено в деятельность черной церкви? Сколько у них дьяконов в синем? Что представляет из себя кардинал в красном? И пусть объяснит мне, на каком основании вы все сделали из юной невинной девушки Салан! Говорите про кровавый камень? Тогда как в этом камне могла оказаться кровь ребенка? С таким же успехом там могла оказаться кровь любого старика, чиновника и даже представителя вашего гребанного Парфенона! — распалялся Мо Фань.
— Мо Фань, Священный суд уже вынес свое решение, признав ее Салан, зачем же ты опять поднимаешь этот вопрос? — сказал маг храма решений Гэло Кэнь.
— Гэло Кэнь, ты помнишь, что ты обещал мне тогда, когда силой увозил Синь Ся? Ты поручился собственной репутацией, что в Парфеноне никто не посмеет обидеть ее. Что же теперь? Решил отступиться от своих слов? Неужели в твоем сердце не было даже малейшего сомнения по поводу вынесенного Священным судом решения? — высказался Мо Фань.
— Я… — что же еще мог сказать Гэло Кэнь?
— Черная церковь не остановится ни перед чем ради своих достижений. В головах адептов черной церкви все их проделки являются чем-то возвышенным, они действительно думают, что делают что-то великое. А теперь посмотрите на себя. Также как и черная церковь вы свято верите в свои убеждения. Раньше я думал, что разница между вами в том, что ваши решения действительно обдуманны и направлены на всеобщее благо, но теперь я вижу, что между вами совсем нет никакой разницы! Вытащили какие-то доказательства, на основании которых решили, что она — это Салан. Ну разве это не смешно? — яростно прорычал Мо Фань.
— Мо Фань, это только твоя точка зрения. В этом мире очень часто бывает такое, когда люди отказываются верить в виновность своих родных. Ты сейчас же должен отпустить ее и один покинуть храм — тогда мы ничего не сделаем тебе. Конечно, твои заслуги в борьбе с черной церковью поразительны, и ты правда сделал очень много полезного для общества… однако Салан — это твоя сестра, я, конечно, понимаю, что этот удар тяжело принять, но этого уже не изменить, — сказала Тису.
— Значит, вы собираетесь и дальше ошибаться? — спросил Мо Фань.
— Речь идет о кардинале в красной накидке. Относительно кардинала не может быть никаких снисхождений! — в этот момент в разговор включился Дюранк.
— Хорошо, я понял логику Священного суда. Лучше уж ошибочно казнить невиновного, чем просто так отпустить? — усмехнулся Мо Фань.
— Если бы это была ошибка, мы бы сами извинились перед осужденным. Но она действительно является Салан, и тут мы ничего не можем поделать. Е Синь Ся, если в тебе осталась хоть капля самосознания, ты должна пожертвовать собой, чтобы навеки усыпить ту, что живет в тебе. Однако если ты решишь сбежать вместе с Мо Фанем, то Парфенон покарает вас по всей строгости! — произнес старший судебник Дюранк.
Синь Ся, услышав это, невольно посмотрела на Мо Фаня.
— Не слушай их! Верь мне, я смогу вывести тебя отсюда! — уверенно сказал Мо Фань.
— Старший судебник Дюранк, эта твоя речь мне очень знакома. Помнится, когда ты был еще стажирующимся судьей, ты точно также величественно оклеветал нашего мудреца, устроив произвол… — раздался голос пожилого человека со стороны.
Толпа людей расступилась, и оттуда показался Сун Цимин, он же старик Бао.
Маги Священного суда тут же выразили ему свое почтение.
— Судебный чиновник Сун!
— Старейшина!
— Учитель!
Каждый из этих поклонившихся был магом высшего уровня, что известен на международном уровне, но теперь, перед лицом Сун Цимина никто из них не рисковал выказывать своего высокомерия.
Хотя новый судебный чиновник уже давно пришел на его место в организации, он все еще не мог сравниться со стариком Бао по своей влиятельности.
— Сун Цимин, ты был лишь судебным чиновником, и это решение сейчас не имеет к тебе никакого отношения! У тебя нет никакого права так выражаться! — возмутился Дюранк.