Все поначалу спокойно отдыхали, наслаждаясь необычной обстановкой, но вскоре им это надоело.
Они не могли побродить полюбоваться на окрестности, не могли свободно перемещаться, ничего не могли! Такое положение ничуть не отличалось от ареста. Они то думали, что смогут полюбоваться красотами священной горы, посмотреть на красавиц из храма феи, а в итоге оказались запертыми словно в тюрьме.
………..
Прошло два дня. Так и не дождавшись никаких вестей от матушки, Пан Лай начал злиться.
Он тоже не бездельник, что бы привозить сюда команду и просто сидеть в ожидании.
Только когда Пан Лай проявил характер, наконец появился заместитель главного рыцаря по имени Касс и сообщил, что он лично доложит матушке об их прибытии.
С наступлением сумерек Мо Фань пробрался наружу через задний двор, со стороны которого располагалась лесная парковая зона.
Блуждая в парке, парень мог вплотную подобраться к горному ручью, а затем и к соседней вершине, сплошь усеянной цветами.
Вскоре Мо Фань увидел тонкий силуэт. Со своего места Мо Фань четко видел, как девушка аккуратно толкает инвалидную коляску.
Гора, покрытая лесом, на которой располагались покои сборной, была совсем рядом к цветочной горе, где жила Синь Ся. Но Мо Фань чувствовал наличие запретного барьера между территориями храма рыцарей и храма феи, и не мог перейти эту границу.
— Действительно! Могу увидеть ее лишь украдкой и прячась, словно живу в древнем императорском дворце. Тут слишком много ограничений! — недовольно пробурчал Мо Фань.
Тем не менее Мо Фань очень обрадовался, когда увидел Синь Ся. Но его встревожило, что девушка выглядела исхудавшей, а с румяных прежде щек исчез здоровый блеск.
— Братик, выборы это чрезвычайное положение. Подожди, когда они закончатся, и я уеду отсюда.
— Уедешь? — изумился Мо Фань.
Ранее Синь Ся хотела остаться в храме феи, чтобы совершенствовать свои навыки в исцелении и магии благословения. Ее чистая непорочная душа жаждала помогать нуждающимся людям. Мо Фань был уверен, что она пробудет здесь более долгое время.
— Да, думаю так будет лучше. Я вернусь в страну, и буду там более полезной, — ответила Син Ся.
— Конечно! Так или иначе, ты уже многому научилась. Здесь так много ограничений. А вернувшись, мы сможем делать, что только душа пожелает, — поддержал Мо Фань.
— Мне нужно идти. Иначе меня обнаружит охраняющий рыцарь. Я сказала ему, что хочу проветриться и не буду выходить за пределы территории храма феи. Во время выборов нам запрещено видеться с посторонними людьми, — тихо промолвила Синь Ся.
— Эх, ладно, ладно. Когда все это закончится мы вместе вернемся в Шанхай, — ответил Мо Фань.
Он тоже сделал свой выбор.
Им нужно было быстрей расходиться, потому что в их сторону уже бежал с гневным видом рыцарь серебряного месяца. Заметив инвалидную коляску Синь Ся, он сразу понял, что это святейшая.
— Прошу вас, вы не должны ходить куда попало! В противном случае мы будем вынуждены принять соответствующие меры. И вы ни в коем случае не должны обижать святейших.
Глядя на молодого рыцаря серебряного месяца, Мо Фань даже не знал, что ему ответить.
Почему-то все люди Парфенона казались ему недалекими.
— Я просто решил прогуляться после плотного ужина. Какие-то проблемы? Я не нарушал никаких границ, — Мо Фань с неохотой начал объяснять очевидные вещи.
Эти рыцари строго придерживались древней классовой системе, в наше время такое мало где встречается, но это их личное дело.
Глава 1150 Восхваление духовной печати
Матушка приехала только на четвертый день. Покинув Афины, она тут же направилась на вершину горы, прилегающую к Средиземному морю, чтобы провести ритуал восхваление духовной печати.
Сначала все думали, что на этом торжественном событии будет много зрителей, но в итоге, магов увели в оторванное от мира место. И хоть это место на вершине горы было прекрасным — отсюда можно было увидеть воды Средиземного моря, для магов, которые надеялись получить славу, эти надежды обрушились.
После окончания церемонии, нужно было культивировать целый месяц. В это время магам нельзя пользоваться магией, лучше всего полностью посвятить себя культивированию, чтобы впитать в себя восхваление духовной печати до конца.
Возраст матушки невозможно было определить. Серьезная и добрая, она была немногословна. С начала и до конца церемонии обо всем говорила Тису — просвещенная Парфенона.