Тун Шан махнул рукой, давая военным указ не нападать.
— Да даже если ты занимаешь официальный чин, по твоей вине погибло слишком много людей. Я думаю, действительно будет достаточно, если ты официально принесешь извинения! — Пиона тоже явно была недовольна поведением этого Тун Шана.
— Эй, да вы кем себя тут возомнили, что выставляете условия господину Тун Шану? — взбесился Ван Хуа, который затем повернулся к Ван Дако, — дядя, Вы же поддерживаете начальника Тун Шана?
— Насчет этого мне нужно переговорить с остальными представителями ассоциации, — ответил Ван Дако.
Ван Дако представлял самую крупную магическую ассоциацию Яньтая. Он действительно думал о том, что если город будет развиваться, то магов будет больше, ведь положение их ассоциации явно уступало магической ассоциации Пэнлая.
Не Лэншань хоть и является военным, отнюдь не относится к тем людям, что принимают ключевые решения по поводу безопасности города.
Если Тун Шан предложит этот план, то главные военные командующие могут с ним согласиться.
Не стоит и говорить о том, что у многих людей начинают течь слюнки при упоминании священной пурпурной липы, а теперь, когда главный повелитель-гегемон мертв, глупо было бы упускать такую возможность.
— Самая главная битва только начинается. Ради благополучия Яньтая не нужно жалеть крови. Необходимо сделать так, чтобы кровь этих людей была пролита не зря, а во имя славы родного города! — продолжил свою речь Тун Шан.
Офицеры явно шли у него на поводу и яро поддерживали его слова.
Не Лэншань ничего не говорил. Если уж в конце будет решено внести эти территории в качестве городских, а также присвоить это священное дерево — то так тому и быть.
Против этого правительственного служащего Тун Шана у Мо Фаня не было каких-либо эффективных методов: ну расскажет он об этом Чжу Мэну или председателю Шао Чжэну, и что же он им выскажет в качестве причин? Что все эти охотники пришли сюда на свой страх и риск по собственному желанию, а значит, все их смерти лежат на их же плечах? А Тун Шану хорошо, он может отмазаться тем, что разрешил критическую ситуацию с горцами посредством охотничьих отрядов.
Эти охотники должны еще быть ему благодарны!
Еще до того как информация о горцах распространилась, и Мо Фань направил учителя Гао сообщить обо всем правительству, уже нашлись охотники, которые оповестили их. Мо Фань сумел убить второстепенного главаря горцев — и никак иначе повлиять на это дело он больше не мог.
— Мо Фань, забей уже. Это дело Яньтая, — сказал Чжао Мань Янь.
— Не Лэншань, у меня есть просьба. Если вы все же отыщите в кроне этого дерева этот тотемный символ, сфотографируй, пожалуйста, для меня, — Мо Фань даже в такой напряженный момент не забывал о тотемном деле. Он вытащил изображение тотемной печати и показал его Не Лэншаню.
— Хорошо, — охотно согласился тот.
— Да, кстати, во время исследования дерева будьте предельно осторожны. Эта священная пурпурная липа не так проста, как может показаться на первый взгляд, — искренне произнес Мо Фань.
— Если у вас какие-то доказательства того, что здесь может быть небезопасно, то их нужно предоставить, тогда этот план не получит одобрения заседателей, — Не Лэншань понимал, что обеспокоенность Мо Фаня не может быть безосновательной.
— У нас их нет, — ответил Мо Фань.
Не Лэншань тоже больше ничего не произнес.
Он понимал, что мнение такого мага как Мо Фань обязательно нужно учесть, однако он также не мог идти против высокопоставленных лиц города и уезда.
— Господин Тун, тела некоторых магов не могут быть восстановлены, — сообщил один из офицеров.
— Даже если тяжело, останки все равно нужно собрать, не оставлять же их здесь просто так! — Тун Шан явно не был идиотом и прекрасно понимал, если уж он планирует заполучить всеобщее уважение, нужно с почестями похоронить всех погибших.
— Дело не в этом… — офицер только хотел было пояснить ситуацию, как стороны кроны священной липы раздался странный звук.
Жаворонки как-то странно начали взлетать, издавая крики.
— Что эти птицы вытворяют? Они же не собираются нас прогонять отсюда? — усмехнулся Тун Шан.