дела минувших лет, директора Пэрри и учителя Далан мучили угрызения совестью…
— Ее кровь орошала землю сада, а цветы так и не распустились… — Бланка знала, что
директору Пэрри и учителю Далан сложно говорить об этом, она продолжила: «Это означало, что она врала. Все смотрели на нее и убеждались в этом. А цветы так и не распустились…»
Когда Бланка произносила эти слова, сердце Мо Фаня начало лихорадочно биться.
Он представил девушку по имени Элайн, которая стоит в саду Роя, а кровь ее беспрестанно
льется из запястий, орошая землю. Лицо постепенно становится бледным, но она продолжает
стоять…
— Даже сейчас не цветут? — спросил Мо Фань.
— Даже сейчас.
— Что с ними могло произойти? — опять спросил Мо Фань.
— Это сила заклятия… Хотя сейчас уже все равно, ведь человека не вернешь… — сказала
Бланка.
— Это верно, — ответил Мо Фань.
В комнате повисла тишина. Даже Мо Фань расчувствовался, а что уж говорить о людях,
которые это пережили. Директор Пэрри и учитель Далан чувствовали себя виноватыми в ее
смерти, это можно было прочитать по их лицам. Если бы они могли вернуть тот день, если бы
они знали, что девушка истекала кровью, ожидая, пока распустятся цветы, они бы не
допустили этого!
…………
— Но как это связано с ядовитой печатью Герца Каса? — спросили Ширли и Эдит.
— А вы разве не заметили, каким образом умерла Амелия? Конечно, в ваших глазах жизнь
Герца Каса куда важнее, — сказал Мо Фань.
— Каким образом? — непонимающе спросила Бланка.
Вспомнив о смерти Амелии, все как будто поняли что-то. По телам присутствующих тут же
пробежал холодок!
Глава 1493 Безумный клан Кас
— Если бы убийца Амелии и тот, кто наложил ядовитую печать и проклятие на Герца Каса был
одним и тем же человеком, то в этом деле появилась бы зацепка, — сказал Мо Фань.
— Что ты имеешь в виду? — гневно спросила Ширли.
— На Герцога Каса была наложена ядовитая печать и проклятие, это явно сделал кто-то из
университета. Я уверен на 80–90 %, что преступник скрывается среди студентов. Давайте я
вам расскажу свои предположения, почему Амелия умерла, и вы сразу… — не договорил Мо
Фань.
*Бум! Бум! Бум!
Парень еще не успел договорить, как снаружи раздался такой звук, будто обрушилось здание.
От сейсмической волны полки в комнате опрокинулись, книги полетели в разные стороны!
Все стекло, находящееся в комнате, треснуло. Взгляды магов были направлены в окно. Они
увидели, что часовая башня, которая прилегала к корпусу Рейн, обрушилась. Обломки
подлетели в воздух и упали на землю, разрушив статуи, мостики и фонари в кампусе.
— Безобразие! — закричала директор Пэрри и мигом вылетела из комнаты.
Остальные последовали за ней, Мо Фаню тоже не терпелось узнать, что там происходит.
Разрушенная часовая башня считалась частью истории. От этой башни до спальни герцога
Каса было ближе всего. Директор Пэрри решительно шла в сторону разрушенной башни,
намереваясь схватить мятежника, во что бы то ни стало. Но этот человек никуда и не бежал, он стоял на верхушке другого древнего здания и смотрел на то, как студентки в панике бегали
по кампусу.
Черно — белый подол одежды взлетал вверх от ветра, суровое и гневное лицо уставилось на
приближающуюся директора Пэрри.
— Это вы?! — директор узнала этого человека, она была очень удивлена.
— Да, я. Директор Пэрри, вы меня все больше разочаровываете. Я верил, что вы не сделаете
ничего плохого наследникам моего клана. Но вы позволили гнусному человеку вступить на
территорию вашего университета… Я разрушил эту башню, чтобы сделать вам последнее
предупреждение. Сейчас вам лучше молиться о том, что Герцог Кас выживет. Иначе я не
только буду разрушать здания, но и людей не пощажу! — сказал старший представитель клана
Кас.
Культивирование этого человека находилось на высоком уровне, он был одним из старейшин
клана. Поэтому положение директора Пэрри его никак не волновало.
— Я и не думала, что вы будете вести себя так нагло и жестоко. Это священный университет, а
не место, где платят черной неблагодарностью! — гневно сказала директор Пэрри.
— Вот так, значит? Присматривать за герцогом было вашей обязанностью! Тот факт, что я не
перебил студенток этого университета уже означает, что я поступил с вами гуманно, — ответил
старейшина клана.
— Мы уже перебрали все способы, чтобы снять и печать, и проклятие с Герцога Каса, но