Кольцо первосвященника…
Их образы и правда иногда всплывали в ее памяти, неужели они ее?
— Об этом больше всего и волновался Вэньтай. Он думал, что ты, ослабленная Святым духом, можешь примкнуть к Черной церкви. Повергнуть этот мир, который он так отчаянно защищал, в пучину, — сказала Идиша.
— Почему ты говоришь мне это только сейчас? Ты должна была сделать это с самого начала, — спросила Синь Ся.
— Думаешь, у твоего отца не было надежд насчет тебя?
— Надежд?
— На протяжении сотен лет только фея могла обладать Святым духом Парфенона. A ты обладала им с самого рождения. Он как преданный раб ютился в твоей душе. Святой дух — это душа Парфенона. Все феи, матушки и настоятельницы готовы отдать все за его благосклонность, — Идиша пристально смотрела на девушку.
Она никогда не скрывала свою зависть, что Синь Ся обладает Святым духом.
— Вэньтай обладал безграничным влиянием. Вся Греция мечтала о том, чтобы он стал главой Парфенона. Но даже он не смог получить признание Святого духа.
— А ты, его дочь, обладала Святым духом с самого рождения.
— И чем сильнее стремление к свету, тем глубже корни во тьме. Это последнее слова, которые он сказал мне.
— Он выбрал тьму. Он стал корнями, гниющими в грязи.
— А ты была его единственной надеждой. Он мечтал о том, что ты расцветешь под светом, чистая и непорочная как горная роса. Что ты станешь феей, над которой не властны грязь и тьма!
Е Синь Ся смотрела на Идишу. Она не хотела верить ей, но последние слова она не могла отвергнуть.
Когда она была маленькой, где бы она не была, она всегда оставалась в объятиях одного человека. Он спокойно и мягко рассказывал людям о вещах, которых она не понимала, никогда не забывая гладить ее по голове.
Бремя Святого духа. Синь Ся помнила, что в детстве она всегда была уставшей и сонной. Она всегда дремала в его руках…
Эти воспоминания нахлынули яркими картинами. Как она могла забыть?
Как будто жучок забвения пытался удалить все, что связано с отцом. В том возрасте она уже помнила себя.
Чем сильнее стремление к свету, тем глубже корни.
Он выбрал тьму, оставив ей свет.
Это и была его надежда.
— Вэньтай смог предвидеть бедствие, устранить угрозу, проложить дорогу в будущее, но не смог справиться с одним человеком, — Идиша перевела взгляд в небо на женский силуэт на плече титана.
Вэньтай сам выбрал темную преисподнюю.
Он предвидел беспокойства в темном измерении. Как бы он ни охранял этот светлый хрупкий мир, он не мог изменить одного. Это разрыв темного измерения. Существа оттуда уничтожили бы этот мир!
Единственный способ на спасение — чтобы он сам стал королем тьмы!
Он пожертвовал собой в обмен на тысячелетнюю неприкосновенность этого мира. Но одна женщина не хотела, чтобы этот мир существовал. Она сделала все, чтобы разрушить его.
Это Салан.
— Ты думаешь она мстит мне?
— Она мстит Вэньтаю!
— Он защищал то, что она хотела разрушить.
— Она хотела растоптать все его надежды!
— Вэньтай защищал этот мир, а она хотела его разрушить!
— Вэньтай наделся, что ты станешь чистейшей феей, выбранной небесами, а Салан хотела превратить тебя в самого грязного человека в мире — первосвященника!
Первосвященник черной церкви стал феей Парфенона.
Вот это безумие!
Безумия под стать Салан!
— Ваше святейшество, барьер вот-вот рухнет, — тревожно сказал Хайлун.
— Хайлун, что тебе сказал мой отец? — спросила Синь Ся.
Хайлун был одним из самых ранних членов Парфенона. Синь Ся понимала, то, что рыцарь выбрал ее, может быть связано с ее отцом.
— Э… — рыцарь покосился на Идишу.
— Я уже сказала ей, — спокойно ответила та.
Рыцарь тяжело вздохнул:
— Кто бы вы ни были, я поклялся идти за вами.
— Хайлун, ты забыл наставление Вэньтая? Это не тот человек, которому ты должен помогать. Ее душа уже не чиста. Она первосвященник, Салан уже очернила ее. Она не может стать феей! — вдруг разозлилась Идиша.
Глупец!
Синь Ся оживила титана золотого солнца. Это явное доказательство ее падения.
Эта борьба — не вражда между Салан и Идишей. И не война между Черной церковью и Парфеноном. Это противостояние Вэньтая и Салан.
Вэньтай проиграл.
Потому что его дочь все-таки стала первосвященником!
Все, кто был предан Вэньтаю, обязаны помешать ей стать феей!
— Тебя воскресила темная сила. После церемонии восхваления феи от тебя может остаться лишь черная лужа. Но ты так отчаянно борешься со мной, потому что боишься, что я первосвященник? — спросила Синь Ся.