Мо Фань арестован в Священном городе!
За ним следят сильнейшие люди в мире. Если дальнейшее судебное разбирательство будет не в его пользу, возможно у Синь Ся никогда не будет этой возможности.
В ее душе он всегда был незаменим!
— Что такое? — Мо Фань сразу почувствовал ее настроение.
— Нет… ничего, — Синь Ся заставила себя улыбнуться.
Мо Фань неотрывно смотрел на нее.
Нельзя не признать, за последнее время она очень сильно изменилась. Она научилась искусно прятать свои чувства. И хотя в душе она скорбела, все же изящно скрыла это за улыбкой.
Но Мо Фань знал ее слишком хорошо. Он знал все ее повадки, которые формировались с детства. Он замечал то, что подвластно только самым близким.
— Не стоит за меня волноваться, честно, — Мо Фань погладил ее волосы.
— Угу, я не волнуюсь, — Синь Ся кивнула.
Она больше не хотела волноваться и горевать. Ведь в этом нет никакого смысла.
В некоторых делах нужно собрать все свои силы и бороться.
У Синь Ся много выдающихся родственников, известных на весь мир, но между ними никаких чувств…
Она лишь помнила, как пряталась в холодильнике. И Мо Фань пытался согреть ее теплом собственного тела…
Она помнила темную пучину и как он не хотел отпускать ее руку…
— Брат Мо Фань, раньше всегда ты защищал меня. На этот раз я защищу тебя. Я не позволю священному городу навредить тебе, — Синь Ся сказала это про себя.
Она сказала это себе.
Она никому не позволит забрать его свободу и жизнь! Забрать его душу!
Даже Священному городу!
Как бы ей не хотелось остаться, Синь Ся все же покинула двор в определенное время.
Святая тень Брук проводил ее вдоль аллеи до большого зала. Архангел Рамиэль тщательно осмотрел Мо Фаня, проверяя, что Синь Ся ничего не передала ему.
Брук шел очень медленно, не отрывая взгляда от тонкого силуэта Синь Ся…
Он даже приревновал заключенного.
Совсем недавно властная аура феи подавила всех Святых теней и судебников. А с этим проклятым преступником она была такой нежной…
Глава 3070 Не недооценивал их
В доме полном серо-белых изваяний Михаил внимательно шлифовал узор на одной из мраморных статуй. Это была статуя русалки, чешуя на нижней части тела была похожа на облегающее тело платье…
Рядом спокойно наблюдал Хайлун.
— Ты пришел не вспомнить дружбу, а убедиться, что я ничего не натворю. Ведь где это видано, чтобы новоизбранная фея посещала Священный город. Парфенон и Священный город всегда были как огонь и вода, — наконец сказал Михаил.
— Священный город до сих пор не вернул нам нашу древнюю фею, — осторожно сказал Хайлун.
В конце концов уже прошло много лет.
Священный город убил фею.
Они пригласили ее в главный храм, а затем схватили ее как отступника.
Михаил был прав, он пришел сюда не вспоминать былое, а чтобы присмотреть за ним.
Конечно вероятность, что Священный город снова сделает это, очень мала, но Хайлун не позволит этому случиться.
— Что до ручной работы, мне далеко до тебя. У моей статуи чешуя — это просто чешуя. Но у твоих работ она словно переливается разными красками, как настоящая… — Михаил опустил нож и смахнул пыль рукой.
— У нас с тобой разный подход. Я стараюсь, чтобы в неодушевленном предмете проявилась красота жизни. А ты пытаешься превратись красоту жизни в свои экспонаты, — сказал Хайлун.
— Верно сказано. С другой стороны, я и правда надеялся, что ты пришел сюда в качестве друга. Я был бы искренне рад, ведь уже так давно меня не навещали друзья. В искусстве скульптуры ты сильнее, но в искусстве войны тебе далеко до меня, — сказал Михаил.
Хайлун посмотрел на архангела и заметил, что его взгляд налился необузданной силой. Как будто он стал диким свирепым животным, а Хайлун перед ним — маленьким олененком!
Михаил был прав.
Его сила уже достигла невообразимого уровня для человеческого существа!
Даже с духом Аида Хайлун не сможет противостоять Михаилу.
Михаил все время становиться сильней, особенно после возвращения в Священный город.
После достижения уровня заклятий, каждый последующий шаг дается с невероятным трудом. Заклятье и так разрушает границы человеческих возможностей. Но Михаил продолжает развиваться и очень скоро оставит все человечество позади!
Хайлун судорожно вздохнул, сила Михаила подавляла его.