— Что тебе сказать? Молодец, что не изъял дневник девчонки, — похвалил шеф. — А то нам бы пришлось поднимать старые дела, да ещё и не на нашей территории, в смысле, не в нашей области. А у нас и своих проблем до хрена. Насчёт твоих объяснений магии — это полная чушь. Майор, неужели ты не веришь ни во что сверхъестественное? Может, для тебя и Бога нет?
— Так точно, товарищ полковник. Если мы с вами работаем в полиции, значит, Бога нет.
— Но-но! Попрошу не переходить на личности, особенно на мою! Скажи лучше, что ты собираешься делать дальше? Где сбежавший насильник, я тебя спрашиваю? Когда я увижу его в наручниках?
— Товарищ полковник, осталась только одна зацепка. И то, странная немного. По этому делу проходят три зеленоглазых брюнетки. Не припоминаю, чтобы в каком-нибудь другом деле их было хотя бы две. Ну, старушку из Сочи можно не считать, а вот с двумя остальными как быть?
— Посмотрел я фото той дамочки из Сочи. Её, действительно, можно не считать старушкой. Две другие — это, я так понял, матери насильника и изнасилованной? Они родственницы?
— Понятия не имею. Думаю, что нет. Кроме цвета волос и глаз, никакого сходства. Хотя обе очень красивы. Но по-разному.
— А их дети — родственники?
— Да, и, скорее всего, по отцам. Отцы внешне очень похожи. И оба похожи на Хоттабыча.
— Ты же говорил, что Хоттабыч — настоящий отец девушки!
— Да, есть такое предположение. Но это не очень важно. Если он доводится ей, например, дедом, что это меняет?
— Короче. Есть идеи, майор?
— Так точно, товарищ полковник. Нужно взять список детей, родившихся примерно в то же время, что и наши фигуранты. Отобрать из списка тех, у которых матери — зеленоглазые брюнетки. И глянуть, что случилось с этими детишками и их родителями.
— Бред какой-то! Что ты ожидаешь увидеть?
— Пока не знаю. Но чутьё мне говорит, что в этом что-то есть.
— В сверхъестественное, значит, не веришь, а своему чутью доверяешь?
— Так точно, доверяю. Но всё равно обязательно проверяю.
— Я не понимаю, майор, как ты будешь искать? Сколько детей рождается у нас за год? Около миллиона?
— Ближе к полутора.
— Ещё лучше. Если на каждого тратить по минуте, это полтора миллиона минут. Сколько это будет дней?
— Посчитайте на компьютере, товарищ полковник, — посоветовал Нежный. — Он может не только показывать порнуху.
— Майор, тебе не кажется, что ты немного зарываешься?
— Двадцать восемь с небольшим лет.
— Это ты о чём?
— Полтора миллиона минут перевёл в часы, потом в дни и годы.
— Как ты посчитал? — удивился шеф.
— В уме. Ум — эта такая штука, которая у полицейских располагается под фуражкой. Не у всех. У тех, кто целыми днями смотрит порнуху, ум напрочь отсутствует.
Если бы Нежный не был так зол на весь мир, он бы так настойчиво не пытался достать шефа. Разумеется, ему удалось. Шеф орал, топал ногами, и в конце концов выгнал из кабинета. Настроение немного улучшилось, и майор приступил к раскопкам в компьютерных базах данных.
Первый запрос был очевиден — составить список детей, родившихся не раньше, чем за полгода до Виктора, и не позже, чем через полгода после Дины. Размер списка Нежного не удивил — около миллиона семисот тысяч. Он вызвал на экран паспортные фотографии матерей тогдашних новорожденных. Все они, за очень небольшим исключением, были черно-белыми, а на редких цветных зелёных глаз не просматривалось. Дальше пятой страницы Нежный смотреть не стал, а вместо этого позвонил очкарикам и попытался спихнуть поиск на них.
Майору не повезло. Как только он изложил, что ему нужно, его соединили с Игорем Владимировичем, лучшим компьютерным и околокомпьютерным специалистом города, а может, и всего мира. Правда, так считал только сам Игорь Владимирович. Поговорив с ним, Нежный вынужден был признать, что таланта этот гений, бесспорно, не лишён, и весь, без остатка, свой талант использует на объяснения, почему невозможно сделать то, чего от него хотят. Получалось у специалиста замечательно.
— Нежный, ты ставишь абсолютно невыполнимую задачу. Вот смотри. Тебе нужно найти в огромной куче женских паспортных фотографий красивых черноволосых зеленоглазых женщин. Казалось бы, задаёшь три признака отбора. Но это одна видимость. Пойми, красота не программируется, это чисто субъективное понятие. Одним нравятся худые, другим плотненькие. От большой груди одни сходят с ума, другим она отвратительна.
— Речь, вообще-то, о лице, — напомнил майор.
— С лицами — ровно то же самое. Кого-то привлекают пухлые губки, кого-то — нет. Раскосые глаза одних возбуждают, других отпугивают. Как сказал классик, точнее, классики, кому и кобыла невеста.