— Абсолютно. Непонятно другое — почему ты в кабинете Эдуарда Сергеевича не могла это сказать?
— Не доставай дурацкими вопросами. Вот смотри. На видео принц Михаил.
Экран показывал красивого мужчину примерно сорока лет, с ног до головы одетого в меха. Он шёл по вытоптанной в снегу тропке, повернув к камере чисто выбритое лицо, и радостно улыбался. Как только он отвернулся, ролик закончился.
— Как он похож на моего отца! — потрясённо выговорил Виктор.
— Дурашка, это и есть твой отец, — улыбнулась Дина. — В общем, смотри фотки, в другие разделы тебе всё равно не залезть. Надоест — выключай. А я прилягу. Устала очень. Этот портал для душа последние силы отобрал.
Он долго рассматривал разные фотографии мужчины, похожего на его отца, как брат-близнец. Эдуард Сергеевич говорил, что женщин подбирали, в том числе, и по внешности мужа, но такое сходство выглядело просто невероятным. Виктор до этого момента не верил, что его отец на самом деле не его отец, считал, что король ошибся. Может, все эти снимки — подделка, изготовленная специально для подкрепления обмана? Но мужчина был похож не только на Виктора, но и на Дину, а уж её-то точно не подделывали.
Он выключил компьютер и позвал Дину.
— Что тебе ещё от меня нужно? — недовольно поинтересовалась она. — Или опять убивать надумал?
— Слушай, я до конца не верил, что ты — моя сестра, — потрясённо сообщил он.
— Ради этого стоило меня будить? Я ж тебе русским языком сказала, что устала! Спать я хочу, неужели непонятно?
— Ладно, — смирился Виктор. — Спи. А мне что делать?
— Что хочешь.
— Я тоже устал и хочу спать.
— Ну, так спи. Или я так громко храплю, что ты уснуть не можешь?
— Где спать?
— Где хочешь. Я тебе что, нянька?
— Постели мне на полу.
— Что я тебе постелю? У тебя есть простыня, дать ещё одну? Без проблем. А вот второй подушки у меня нет. Впрочем, если не нравится, дверь не заперта, пойди погуляй по Крепости, может, найдёшь комнату получше, чем апартаменты принцессы. Или ложись в кровать, как все нормальные люди. Кровать широкая, подушка большая, одеяла вполне хватит на двоих, или, если тебе противно со мной под одним одеялом, укройся простынёй.
— Ты в самом деле сексуально озабоченная!
— Я? Дурак! Я спать хочу, это у тебя один секс на уме!
— Теперь, когда я точно знаю, что ты моя сестра, о сексе не может быть и речи!
— Вот и славно. Ложись и спи. Надо бы факел погасить, да сил нет. Ладно, пусть горит до утра.
Виктор осторожно забрался под одеяло, стараясь не прикасаться к девушке. Места, действительно, более чем хватало. Но факел внезапно стал раздражать. Как же они его гасят? Водой? Магией? Или задувают, как спичку? Он закрыл глаза и представил, как здесь задувают факелы. Это же с какой силой надо дуть?
Внезапно огонь мигнул и погас. Потрясённый Виктор замысловато выругался.
— И не стыдно? — возмутилась Дина. — Витя, ты же принц, а не сапожник!
— Понимаешь, я погасил факел!
— И что? Я каждый день по несколько раз это делаю, просто сегодня поленилась. Что тут такого? Погасил, ну, и погасил.
Ни машин, ни пешеходов на вечерних улицах почти не было, но Нежный всё равно ехал медленно. Он, конечно, соврал, сказав, что находится неподалёку от квартиры родителей Виктора. На самом деле он просто не хотел обсуждать что-либо по телефону, который прослушивается федералами. У него мелькнула шальная мысль перезвонить папаше пропавшего парня с какого-нибудь «чистого» телефона и никуда не ехать, но, немного подумав, он этот вариант отбросил. Если его телефон стоит на прослушке, то и все телефоны основных фигурантов дела — наверняка тоже.
Родители получили письмо от своего пропавшего сыночка. Нежный не сомневался, что так и будет, но надеялся, что это произойдёт завтрашним утром. Что ж, надежды не сбылись. Очень похоже, что ночью спать не придётся. Но больше всего майора бесило не это, а то, что он не мог определить, кто его противник.
Версия, по которой всё происходящее объяснялось происками федералов, трещала по всем швам. Якобы изнасилованная девица оставила свои «пальчики» на бумаге, заменившей деньги, а значит, принимала в операции самое активное участие. Будь она сотрудницей спецслужбы, занималась бы только одним участком работы. У федералов людей хватает, и каждый занят своим делом. Но если не федералы, то кто?
Какая организованная преступная группа осмелится бросить открытый вызов полиции и спецслужбе? Ответ очевиден: никакая. Не говоря уже о том, что им это совершенно незачем. Значит, шеф прав, действует банда любителей? Сколько же их? Трое известны: потерпевшая, Хоттабыч и папаша подсудимого. Без его участия деньги никак не могли превратиться в резаную бумагу. Правда, непонятно, действовал он добровольно или по принуждению. Это все или в банде состоит кто-то ещё?
— Долго же вы добирались, если были неподалёку, — недовольно поприветствовал его папаша подсудимого, когда полицейский, наконец, доехал.
Письмо майор поместил в прозрачный пакет, но сначала сфотографировал. Он надеялся, что эти двое затёрли не все отпечатки, и полицейские эксперты найдут на бумаге «пальчики» ещё кого-нибудь из банды. Затем он внимательно выслушал вариант расшифровки. Сам он в криптографии не разбирался, так что пока пришлось поверить на слово. Очкарики займутся расшифровкой только с утра, на ночь глядя их работать хрен заставишь.
С тем же вниманием он выслушал рассказ папаши о родителях, то есть, о бабушке с дедушкой пропавшего парня. Но из этой истории Нежный ничего полезного извлечь даже не надеялся. Воспоминания сорокачетырёхлетнего мужчины о том, что он видел и слышал в пятилетнем возрасте — очень плохая основа для серьёзного расследования.
Да, если этому папаше поверить, связь между пропавшим парнем и его дедом просматривается. Но дед тоже исчез, причём почти сорок лет назад. След, как говорят опера, давно остыл. Свидетельство о рождении Константина Петровича в графе «отец» содержало прочерк, мать имя отца ребёнка не указала. Значит, и в архивах сведения о таинственном фокуснике искать бесполезно. И сама мать уже три года как на том свете. По словам папаши, ни родственников, ни близких подруг у его матери не было. Так что допрашивать некого. Что-то могли знать её тогдашние соседи, но даже если они ещё живы и их удастся найти, что они смогут вспомнить через сорок лет?
Задав несколько уточняющих вопросов и ничего для себя из ответов не прояснив, майор пообещал сделать всё возможное и невозможное в поисках пропавшего парня, попрощался и ушёл, унося с собой письмо и конспект. В управлении он ещё только вошёл в комнату, даже рта открыть не успел, а эксперты дежурной смены сразу же высказали о нём несколько соображений в нецензурной форме.
Ни один из них ни секунды не сомневался, что если ночью к ним явился опер, то он попытается подбросить им работу, а не угостить пивом. Кого-нибудь другого они бы сразу послали, сославшись на срочное задание и предложив обратиться к дневной смене. Но с поручениями Нежного такой номер не проходил — приказ шефа не оставлял никаких лазеек. Недовольно ворча, эксперты принялись за дело.
Майор тем временем со стационарного телефона экспертов позвонил в информационный отдел. Девушка на том конце провода, видимо, очень хотела спать, и потому почти ничего не соображала, так что ему пришлось четырежды повторить, чего он хочет, прежде чем барышня проявила первые признаки понимания.
— Милая, пожалуйста, соберись с силами и постарайся сделать простую вещь. Подбери мне все дома нашего города, у которых номер — сто три. Это же несложно, правда? А когда у тебя получится, а я верю, что у тебя когда-нибудь получится, сбрось это на принтер, который стоит у экспертов. Да, дорогая, принтер — это такая машинка, которая печатает. Она ещё при этом иногда жужжит.