— Как ты пойдешь, если тебя шатает? — Деметриус выбрался следом, осторожно придерживаясь за скалу.
— Да не шатает меня!
Целители — незаменимые люди, но когда они начинают трястись надо мной, как наседки, хочется им двинуть. Я накинул капюшон и оглянулся по сторонам, прикидывая, в какую сторону идти, и мой взгляд наткнулся на поле недавней битвы. Туша демона растеклась зловонной черной гнилью, навсегда въедаясь в камень.
— Вы похоронили Аргуса где-то здесь? — я переводил взгляд с камня на камень, ощущая близкое присутствие двух мертвых тел.
— А что оставалось? — вздохнул Мэйнард. — Вы были готовы отойти в мир иной, нужно было торопиться, но и оставить его здесь мы не могли. Не самое подходящее место, чтобы навещать могилу, но ничего не мешает приносить подношения светлым богам в его память. А из родственников у него все равно никого не осталось…
— У Двэйна ведь тоже никого? Только паук? — я обернулся к Деметриусу. Едва обсохшая мантия снова стала намокать от редких холодных капель.
— Я бы хотел поговорить с тобой об этом немного позднее, вопрос деликатный, — целитель отвел взгляд.
Что-то здесь нечисто. Но настаивать я не стал — раз Деметриус хочет обсудить это без посторонних ушей, значит на то есть причина. Я стал прикидывать в уме варианты, когда мой взгляд зацепился за лежавший на земле предмет.
Сердце пропустило удар.
Жезл Аракса!
Я не сдержал обещания, данного бывшему магу, притом, что дважды за сегодня разговаривал с Либитиной и даже не вспомнил о нем. Оба раза богиня меня чуть не угробила, да и помимо нее желающих хватало, но разве это оправдание? Стало стыдно. Не знал, захочет ли она теперь со мной разговаривать, но я должен попытаться. Не сейчас, конечно. Рисковать жизнью накануне ритуала — глупо.
— Дем, нам ведь не хватит людей! Двэйн должен был стать восьмым, — я резко остановился и развернулся к шедшему за мной целителю, отчего тот едва на меня не налетел.
— Я уже думал об этом. Нам придется привлечь Хенрикуса. Мне жаль.
— Слушай, у Велиуса же был ученик, может…
— Нет у него больше ученика. Ошибся в боевом плетении, — добавил он в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Как некстати.
— Смерть всегда некстати, — вздохнул целитель.
— Хенрикус заслужил спокойную старость, он считает, что ритуал убьет его.
— Я знаю, Лисандр. Я буду начеку и сделаю все от меня зависящее, чтобы не допустить этого, но я не бог.
Мне так хотелось взять паузу, чтобы отдохнуть и хорошо все обдумать. Наверняка есть какое-то решение! К сожалению, я не видел выхода, а время, как назло, бежало слишком быстро. Я не успел оглянуться, как мы с Деметриусом уже стояли в кабинете покойного Вэнса. Тело унесли, но стены все еще были в пятнах засохшей крови. Светлый никогда мне особо не нравился, и все же он не заслужил такой смерти. Рука сжала жезл Аракса, с которым я не расставался с тех пор, как подобрал его на поле битвы.
Солнце за узкими окнами башни постепенно клонилось к закату. Нам пришлось долго объясняться с бароном, внезапная утрата тяжело по нему ударила. При упоминании о свершившейся мести на его волевом лице промелькнуло мрачное удовлетворение, но быстро сменилось скорбью. Будь Эрван в сознании, нам предстоял бы еще один тяжелый разговор, но тот отдыхал, погруженный в целебный магический сон. К Петре я не стал вламываться.
Пока Деметриус настраивал круг портала для перемещения в подземный зал, используемый для проведения ритуала, я кисточкой рисовал на своей руке кровавые узоры. У целителя под опущенным рукавом мантии красовались такие же. Я использовал все известные мне способы восстановления ресурса, кроме, разве что, ритуального убийства одаренного, но он все равно наполнился недостаточно. Наступив на горло своему отвращению, я использовал даже разлитые по жилищу Вэнса эманации недавней смерти. Он бы меня простил.
Деметриусу в плане восстановления проще: его медитации — крайне эффективное средство. Несколько раз, вдохновленный его примером, я тоже пытался освоить медитацию, но у меня так ни разу и не получилось. Сложности начинались на первом же пункте, когда нужно расслабиться и выкинуть из головы все мысли — я сразу засыпал.
В ходе ритуала придется расходовать жизненные силы и надеяться, чтобы хватило хотя бы их.
— Активирую, — предупредил он, и пространство вокруг нас скомкалось, словно исписанный лист бумаги. Меня самого будто смяли и забросили куда-то. Ненавижу порталы!
Стены подземного зала были покрыты защитными рунами, их замысловатый узор источал легкое зеленоватое свечение. На гладком каменном полу в квадрат, защищенный двумя магическими кругами, вписана восьмиконечная звезда. Символы на полу и стенах были здесь единственным источником света, но большего и не требовалось, так как в этот зал допускались только члены ковена, и магическое зрение давало им возможность прекрасно ориентироваться в темноте. Попасть в этот зал можно лишь порталом, и именно здесь раз в год в полном составе собирается основной круг темного ковена. Единственным местом в королевстве, где можно было утаить зашкаливающий до небывалых пределов магический фон — подземные тоннели под Демоновыми горами.
К величественному залу примыкает небольшое помещение — здесь у противоположных стен стоят массивные каменные лавки, где прибывшие первыми маги могли подождать собратьев. Когда мы с Деметриусом вошли в освещенную ярким «светляком» комнату ожидания, на нас разом поднялись четыре пары глаз.
— О, почти все в сборе! — улыбнулся Деметриус.
— Зато вы долго копаетесь, — проворчал седовласый старец с длинной бородой.
Велиусу чуть за сотню — не так уж и много для мага, но с тех пор, как начал преподавать в академии, он предпочитал именно такой образ.
Сидящий рядом с ним Ронгвальд чуть старше, но его вполне устраивает образ мужчины средних лет со смолянисто-черными волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Вот по кому сохла добрая половина студенток!
Мариса, его ученица, закончила академию на два года позже меня, но осталась работать на кафедре. Сегодня ее первый ритуал, и девушка заметно нервничала. Ее рука с длинными тонкими пальчиками нервно теребила кончик темной косы. Мариса знала все нужные плетения, но до сегодняшнего дня ей не было необходимости вставать в круг.
Четвертым был Усхари — единственный темный среди придворных магов. Коварный интриган, как и всегда, одет с иголочки и гладко выбрит, золотистые волосы мягкими волнами спадали на плечи. И его взгляд мне совсем не нравился. Подозревает меня?
— О, Лисандр, ты подстригся? — Усхари всегда заходил издалека. — Жезл новый?
— Я не убивал учителя. Как вообще можно было меня в этом заподозрить?!
— Тебя-то как раз и можно. Клятву, Лисандр.
Кто дал ему право мной командовать?!
Я заставил себя сдержать рвавшуюся с языка колкость. Мы на одной стороне, и скрывать мне нечего, но если сейчас позволю собой помыкать, меня и потом никто не будет воспринимать всерьез.
— Значит, и моему слову ты не доверяешь? — из темного зала к нам направлялся Хенрикус в своей нелепой бархатной мантии, отделанной кружевами.
Я многое бы отдал, чтобы ему не пришлось приходить сюда сегодня, но тут я был бессилен. Старый маг знал, что идет умирать, и при этом находил в себе силы вступаться за меня. От этого осознания было больно и стыдно.
— Я вообще никому не доверяю.
— Я тоже. Особенно после того, что натворил Двэйн. Может, и сами поклянетесь, что не были с ним в сговоре?
Усхари превосходно владел своими эмоциями, его лицо ничего не выражало. Насколько я знал, все эти годы он неплохо ладил с Двэйном. Несмотря на свою язвительность, он каким-то образом со всеми умудрялся поддерживать хорошие отношения. Мне же стоило сказать-то не так — сразу для всех становился «вздорным мальчишкой». Нужно будет разобраться, как это работает.