Выбрать главу

Так или иначе, пока что он был ниже среднего уровня.

Тем не менее магические навыки Тео развивались просто блестяще. По сравнению с прошлым, когда у него практически не было чувствительности, разница была словно между небом и землей.

Наверное те, кто родились с высокой чувствительностью, и вовсе чувствовали себя настоящими богами.

Думая об этом, Тео вернулся на свое место, ощущая на себе изумленные взгляды своих сокурсников.

***

Люди, которые стали свидетелями изменений, произошедших с Тео, как правило, реагировали одним из трех способов:

– Это его называли бездарем? Чушь какая.

– Может это с профессорами было что-то не так?

– А может он действительно был полным кретином, но лишь до прошлого года?

– Какая-то бессмыслица…

В первом случае люди просто не могли понять, откуда взялась у него такая сомнительная слава. Они отказывались верить, что такого талантливого человека кто-то называл неудачником. Была даже теория заговора, что якобы он намеренно оставался в академии.

Второй вариант предполагал следующую реакцию.

– Он пять лет здесь провел, так что вот и результат.

– Разве на востоке нет поговорки про "поздний цветок"? Возможно, только сейчас настало его время.

– Думаю, в этом году лучшим выпускником станет именно он.

Некоторые люди приняли реальность, которую видели своими собственными глазами.

Тео преуспел и с Пилюлями Полнолуния, и с тройным магическим кругом. Студенты, которые видели весь этот процесс от начала и до конца, стали публично говорить о том, что Теодор Миллер – лучший. Некоторые даже подходили к нему во время перерывов, чтобы попросить совета.

И, наконец, третий вид реакции.

– Пять лет! Вы только вдумайтесь, каким отсталым надо быть, чтобы…

– Ну и что, что у него получились какие-то там пилюли? Просто повезло.

– Деревенский барон, который знает пару трюков.

Несмотря на все слухи и факты, некоторые студенты так и остались убежденными, что Тео был неудачником. Тем не менее, они завидовали ему и постоянно прожигали его спину своими недружелюбными взглядами.

Строгие правила академии делали драки практически бессмысленными, но некоторые всё же пытались найти способ.

– Разве завтра у нас не будет занятия по боевой магии?

– Будет, причем первой парой.

На третьем курсе студенты начинали изучать, как использовать боевую магию.

Первые спарринги проводились под присмотром профессора, чтобы узнать уровни учащихся. И вот, они решили проучить Тео во время магического спарринга.

– Я сделаю это. Я втопчу его гордость в грязь.

– Нет уж, если речь о боевой магии, то этим займусь я.

– У моей семьи есть даже награды в области боевой магии.

Каждый из них говорил уверенным голосом. Они намеревались победить высокомерного неудачника и показать ему, кто здесь по-настоящему старший.

При этой мысли на их лицах расцветали улыбки.

… Конечно, весьма сомнительным был тот факт, что они и вправду были настолько хороши в боевой магии, как себе представляли.

Глава 15. Переворот (часть 3)

Естественно, боевая магия была самым популярным предметом, который изучался в академии. Кроме того, высокие оценки по боевой магии мгновенно ставили студента в число первых претендентов на дальнейшую успешную карьеру. В некоторых академиях даже проводились соревнования среди студентов, призванные определить наиболее талантливых учеников.

То же самое было и с Академией Бергена, а потому профессором, ответственным за обучение боевой магии, был назначен лучший маг учебного заведения, которым, естественно, был Винс.

На самом деле у профессора Винса сложилась весьма успешная карьера боевого мага, и он даже получил благородный титул.

Тем не менее, самого Винса всё это просто раздражало.

– С войной у магов тесные отношения ещё с древних времён. Причина этому очень проста. Маги крайне эффективны. За то время, пока хорошо обученный рыцарь зарубит дюжину своих врагов, маг 4-го Круга испепелит сотню.

Некоторые из студентов побледнели от холодного голоса профессора Винса. Для них убийство и война были чрезмерно тяжелыми для психики темами. То, как Винс произнес слово "эффективный", заслуживало отдельных мурашек по коже.

Однако такая реакция была далеко не у всех.