Мешок нашёлся всего в полусотне метров от места схватки с волком. Видать совсем недалеко от нас радетель рассвета дожидался. Не удивлюсь, если и нас с Маришкой хитрый жрец ещё до появления зверя приметил, но не вышел, затаился, надеясь что-то для себя полезное услышать из нашего разговора с сестрой.
Ну и ладно. Ничего нового он не узнал. А если что-то и узнал, то скоро это не важно будет. После нынешней стычки, я окончательно для себя решил, что мне с бывшим отцом-экономом не по пути. И в Лош, небольшой приграничный городок сакского королевства, куда мы ещё вчера наметили добраться, придёт только один из нас двоих.
Я тяжело вздохнул. Опять придётся Великого призывать. Ужасно не хочется, но выхода другого нет. Не справится мне в Рупертом без помощи своего второго Я. Зато в качестве трофея мешок, что жрец из Твина прихватил достанется, да и мешочек с камушками, что он за пазухой прячет, лишним не будет.
— Пора в путь сбираться, — Отец Руперт внимательно осмотрел мешок со всех сторон и не найдя в нём прорех, удовлетворённо крякнул: — До крепостцы, что на переправе стоит дорога не близкая, а нам до ночи успеть нужно. Это тебе не возле Твина на окраине леса рассвет встречать, — пояснил он мне. — Тут и зверья почти нет, повыбили. А там враз схарчат! Так что хватай мешок и пошли. Поспешать нужно.
— Тимоху бы с Дианой покликать, — не обратил я внимания на придвинутый мешок. — Вдруг живы?
Может и живы, — не стал спорить со мной радетель. — Вот только таким манером ты скорее степняков накликаешь или Утвару эту, будь она не ладна. А вой твой с герцогиней, коли и впрямь спастись смогли, тоже к переправе придут. Диана об этой дороге ведает. Дважды в Лош этим путём ездила.
— Ну, тогда пошли, — согласился я с доводами жреца и подхватив Маришку, усадил её себе на плечи.
— Эй! А мешок?
— А то твоя поклажа. — усмехнулся я в ответ. — В дороге каждый свою ношу несёт!
— Мне руки свободные нужны, — попытался отбрехаться жрец. — Вдруг зверь какой наскочит?
— Если из засады наскочит, ты всё равно ничего сделать не успеешь, — пожал плечами я. — А так мешок скинул и встречай зверя своего. А коль тяжело нести, так выброси половину.
— Не тобой кладено, чтобы выкидывать, — проворчал Руперт, взваливая мешок на плечи. — Пошли. Чего уж там.
Шёл жрец, несмотря на тяжёлую ношу, довольно ходко. И примерно через полчаса вывел меня на дорогу, извилистой змейкой рассекающую лес на две части. Дело пошло веселей.
К реке вышли уже к вечеру. Я ссадил Маришку на землю и поведя онемевшими плечами внимательно посмотрел на крепость, расположившуюся на острове как раз напротив меня.
А что. Серьёзно устроились местные паромщики. Толстенные каменные стены под три метра высотой, высоченный донжон посередине, явно немелководная река. В такой крепости можно против целой армии осаду выдержать.
Отец Руперт подошёл к причалу, деревянным квадратом, врезающимся в стену, и резко дёрнул за язычок небольшого колокола, подвешенного на металлической жердине. Над рекой разнёсся гулкий звон.
— Засуетились, — удовлетворённо заметил радетель, кивнув на показавшихся на стенах людей и, кряхтя, уселся на свой мешок. — .
— Теперь только ждать. — пояснил он мне. — Одежду мою они разглядели. Тянуть с паромом не будут.
— А можно мне позвенеть? — сунулась в сторону колокола Маришка. — Всю дорогу по переправы она сидела тише мыши, явно боясь жреца, но тут не утерпела. Слишком соблазн был велик!
— А звени, — залихватски махнул рукой тот. — Может поторопятся, дети вопящих, — и перевёл взгляд на меня. — А то умаялся я в дороге.
Девочка радостно подскочила к колоколу.
— Что за люди тут верховодят? — поинтересовался я у жреца под колокольный звон. — Не пограбят ли? Или ещё чего похуже? Времена нынче неспокойные.
— Меня не пограбят, — отмахнулся Руперт в ответ. — С Храмом поссориться побоятся. Да и гарнизон тут твинским герцогом поставленный стоит.
— Но твинского герцогства больше нет.
— А они о том откуда знают? — иронично поинтересовался радетель. — Не думаю, что кроме нас кто-то из города вырвался. Да и выбора у нас нет. Скоро смеркаться начнём, а иного места, где укрыться от зверья можно, за десяток вёрст не найдёшь.
— Значит и говорить больше об этом не стоит. Что будет, то будет, — резюмировал я, наблюдая за отчалившим от крепости паромом. — Хватит трезвонить, сестрёнка, а то дяди, что к нам плывут, рассердится могут.
— Ты главное больше помалкивай, — решил предупредить меня жрец, вставая с мешка. — Магов здесь не любят.
— А где их любят? — пожал я плечами.
Радетель лишь хрипло засмеялся в ответ.
— Я десятник Инвар, — вышел вперёд пожилой седоусый воин в поношенном доспехе. — Здравия тебе, всеблагой отец, — поклонился он радетелю.
— Отец Руперт, брат-эконом братства Троих в великом герцогстве Твинском., — солидно представился мой спутник.
Воин поклонился ещё раз, более почтительно. Затем развернулся в мою сторону.
— Ушлёпок. — покосился Инвар, на засиявшие за поясом наручи. — Подорожная есть? — поднял он на меня искрящиеся презрением глаза.
— Он сопровождает меня, — небрежно махнул рукой отец Руперт и протянул Инвару свёрнутый в трубочку свиток. — Вот подорожная.
Я мысленно присвистнул, продолжая поражаться основательности своего спутника. Он даже моей подорожной в своих спешных сборах озаботится успел.
— Вашего слова достаточно, всеблагой отец, — покачал головой десятник. Жрец молча убрал свиток обратно, спрятав в складках своего платья.
— А девочка?
— Моя племянница, — прервал очередной вопрос воя отец-эконом и, уже не скрывая недовольства в голосе, спросил: — Может всё-таки переправимся на остров, Инвар? Путь был нелёгким, и я устал.
— Конечно, всеблагой отец, — засуетился вой и махнул приглашающе рукой.
Гася внутри себя странную тревогу, я взошёл на паром.
— Тебя как, звать?
Гонда, вольготно расположившись в кресле, отпил из кубка, не сводя глаз со стоящего перед ним юноши.
— Гельберт, господине.
— Родители есть?
— Сирота я, господине, — скорчил скорбную физиономию юноша. — Вот при кухне подъедаюсь.
— Гельберт значит, — хранитель сферы с треском проставил кубок на стол и, лениво потянувшись, подошёл к поварёнку вплотную. — Жить хочешь, Гельберт? Да так жить, чтобы в кармане всегда монеты звенели?
— Кто же не хочет, господине? — шмыгнул носом юноша, не смея поднять глаз.
«Ишь забитый какой»! — Гонду показное смирение собеседника ничуть не обмануло. — «А сам, когда думает, что я не вижу, глазёнками во все стороны так и стреляет. По всему видать, проныра ещё тот. Как раз то, что ему для дела и нужно. Не зря он ко всей прислуге, что в живых после захвата дворца осталась, присматривался. Такого и искал».
Хранитель отвернулся от Гельберта, окинул взглядом роскошные покои, в которые поселил его Янхель и невесело усмехнулся. Он о такой жизни раньше и мечтать не мог. Дорогие одежды, вкусная еда, податливые женщины. Могущественный перевёртыш ничего не жалел для своего фаворита, вот только держал при этом на коротком поводке. Вслед за хранителем теперь повсюду два десятка воев ходило, да пара магов в придачу. И сейчас, сразу за дверью толпятся, так и норовя в комнату заглянуть.
Ну, ничего. Он ещё всех удивит, в том числе и самого Янхеля. Думает, что после обряда Гонде и деваться некуда? Он же теперь всегда точно знает, где юноша находится.
Ну, пусть думает! Вот только обряд этот и обратную сторону имеет. Связав его со сферой, перевёртыш и частью власти над ней тем самым невольно поделился!
У Гонды даже голова закружилась от открывавшихся перспектив. Он уже сейчас, владея несколькими заклинаниями, что обучил его Янхель, с любым из ныне существующих магов совладать мог. Взаимодействие со сферой позволявшее творить волшбу почти мгновенно, уже поднимало его на недосягаемую высоту, а выученные у Янхеля руны давали возможность выучить такие заклинания, которые даже нынешним адептам земли не по плечу были!