— Попозже подойди, — вернул я улыбку девушке. — Не видишь разве, со мной сам господине прево разговор вести изволит.
Яр скрытой издёвки в моих словах не заметил. Положил свиток аккурат между чашкой с кучкой полу обглоданных костей и кружкой, наполовину заполненной заморским вином и молча уставился на меня, с видом судьи, знающего обо всех моих преступлениях.
Я на избитый трюк не повёлся и каяться в смертных грехах не бросился, только морду лица для вида испуганную скорчил, да глаза под суровым взглядом опустил.
А что он мне предъявить-то сможет? Грамотка у меня в полном порядке. Отец Руперт в иерархии твинских жрецов далеко не последним человеком был. Ему проще было на меня подлинную подорожную выписать, чем изготовлением подделки заморачиваться. Так что с этой стороны ни один прево не докопается.
Весточка о том, что я перевёртыш, до местного служителя правопорядка тоже дойти не могла. Местные жрецы может и в курсе, но делиться полученной информацией со светскими властями, они, как выяснилось, не очень любят.
Остаётся Инвар, что в Крепостце на острове сейчас гарнизоном командует. Но и он, навряд ли в соседнее государство сообщение о нашем побеге посылать будет. Скорее уж с Твином связаться попробует.
— В Хальмстад, значит, — прервал, наконец, затянувшееся молчание прево, пробарабанив пальцами по свитку. — А по какой надобности тебя туда послали?
— То мне не ведомо, господине, — начал я, смущённо переминаться с ноги на ногу. — А токмо отец-приор велел к самому предстоящему отцу Виниусу напрямую идти. По всему видать, — заговорщицки понизил я голос, — весточку наместнику Троих через меня передать хочет.
Яр вздрогнул, инстинктивно отодвинувшись от меня. Ага, проняло! На то и весь расчёт был! Посланцами в Гвендалоне пользовались очень редко. Тут и кристаллы соответствующие нужны и весточка до получателя значительно позже доходит. Куда проще голубя послать. Вот только голубя того и сбить по дороге могут, а затем, соответственно, письмецо, что к лапке прикреплено, прочитать.
Другое дело, посланец. Он о том, что ему отправитель надиктовал, нипочём никому не расскажет; пытай, не пытай. А всё потому, что он и сам ничего из заложенного в нём послания не помнит. И только получатель, имея в наличии парный кристалл, посланную информацию мог извлечь.
Соответственно к услугам посланцев сильные мира сего прибегали, когда нужно было передать что-то очень важное и абсолютно секретное. И очень не любили, когда кто-то пытался в эти секреты сунуть свой нос.
— То дело важное, — пришёл в себя прево, стремительно теряя ко мне интерес. — А где те вои, что тебя до Хальмстада проводить должны были?
— Одного меня всеблагой отец послал. Ходом тайным из Твина до леса вывел. По дороге сюда к госпоже и прибился. Она тоже в Хальмстад путь держит. У неё там дядька самому королю служить изволит.
Вот и про Дин информацию к размышлению подкинул. Пускай теперь думает, насколько важной шишкой её дядя является. Глядишь, рвения в её допросе и поубавит!
— Ладно, ступай! — отмахнулся от меня прево, небрежно придвинув рукой грамотку. — Через три дня караван в столицу пойдёт. С ним и добирайся, — бросил он мне в спину.
— Как скажешь, господине, — поклонился я яру и усевшись за самый дальний от служителя закона столик, потянулся к кружке с пивом, принесённой Астой.
Уф! Пронесло! Всё-таки, несмотря на грамотку, полной уверенности в благополучном исходе допроса у меня не было. Привык уже к тому, что судьба постоянно подлянки подкидывает.
— Не нравится он мне, — поделился своим мнением Толик, располагаясь напротив меня. — Смотрит, будто глазами режет.
— К Динке поднимись, — велел я айхи, уткнувшись в кружку. — Расскажи о прево и скажи, чтобы она одна спустилась. А то не Тимоха, так Маришка что-нибудь, да ляпнут.
— Она и сама не лучше будет, — фыркнули мне в ответ.
— Есть такое, — нехотя признал я правоту коротышки. — Но тут уж я бессилен. Будем надеяться, что пронесёт.
К моему удивлению, и впрямь пронесло. Прево к Дин и с расспросами-то особо не приставал, видимо уверившись, что перед ним благородная дама, а не самозванка какая-нибудь. Он только громко посетовал, что госпожа остановилась не в «Чёрном павлине», где инцидент с неотёсанным мужланом был бы невозможен и посоветовал добираться в Хальстад всё тем же караваном, что и мне. На том и откланялся, бросив на стол серебряную монету.
Вот и думай теперь, почему он Диану ни о чём расспрашивать не стал. Может не принято тут благородных допрашивать, а может признал в ней дочку твинского герцога и к яру Буриму на доклад побежал.
«Ладно», — я, подавив тяжкий вздох, придвинул к себе большую миску со свиными шкварками, принесённую заботливой Астой, — «Что будет, то будет. Отдых нам просто необходим. Придут вои яра Бурима, значит судьба у Динки такая, а нет, значит в Хальмстаде за кого другого замуж выйдет. А пока нужно выдавшуюся передышку с толком использовать».
По недоумённому взгляду Асты понял, что учителя магии мне в Лоше не найти. Да и не только в Лоше, судя по всему. Не пользуется в Гвендалоне профессия мага особой популярностью, ну что тут поделаешь? Поэтому и желающих обучаться магическому искусству днём с огнём не найдёшь. Ну и ладно. Пока те заклинания, что в книге записаны, изучать буду. Мне бы ещё только понять, какие из них по силам будут, а к каким лучше вообще не подступаться.
Зато у кого мечом владеть поучиться можно, служанка посоветовать смогла.
— Ты эту блажь из головы лучше выкинь, — Матеуш недобро смотрел на пришедшего к нему ушлёпка. — Всё равно путного из этого ничего не выйдет, баловство одно! Мечом владеть всю жизнь учатся, а ты за три дня обучиться удумал. Ступай себе, отколь пришёл, не смеши старика.
— Так я всему научится и не мечтаю, дядька Матеуш, — смиренно ответил я, разглядывая старого воина. По всему видать, ни мало сражений на своём веку тот повидал. Лицо сплошь шрамами иссечено, правый глаз вытек, на левую ногу заметно припадает. — Мне бы первый удар ворога пережить, да самому удар мечом поставить. Более и не надо ничего.
— Шустрый какой, удар ему поставить, — проворчал старик, недобро косясь на меня. — Так это может во всём ратном деле самым главным будет, ступай говорю подобру-поздорову, пока не осерчал!
Пришлось лезть в поясной кошель, приводить весомые доводы в пользу того, что попробовать всё же стоит.
— И когда начнём, дядька Матеуш? — проводил я печальным взглядом, исчезнувший в складках одежды старика золотой. Такими темпами я тут быстро разорюсь. Не так уж и много мне монет во время бегства прихватить удалось.
— Так сейчас и начнём, — хищно улыбнулся в ответ тот и жизнерадостно пообещал: — Я за эти три дня всю душу из тебя вытрясу.
И начался ад. Целых полдня я словно обкурившийся дровосек упорно долбил тупым мечом по многострадальному чучелу, периодически получая подзатыльники от сурового учителя. Попытки намекнуть на то, что было бы неплохо как-то разнообразить процесс обучения, либо просто игнорировались, либо пресекались требованием делать что говорят, сопровождаемым очередной оплеухой.
В общем, в трактир я вернулся на морально-волевых, мечтая об одном; доползти до кровати.
— О! Вельд вернулся! — обрадовался мне Тимоха. — А мы как раз отобедать собрались.
Я окинул взглядом пустой зал, развернулся к своим спутникам, вольготно расположившимся возле потрескивающего дровами очага.
Ишь ты, все тут собрались. Даже Дин спуститься соизволила. Вон как глазами сердито сверкает. Всё ещё злиться непонятно на что.
— А ты где пропадал так долго? — слегка подвинулся на лавке Тимоха. — И вид у тебя какой-то….
— Пожёванный, — ядовито уничижительно уточнила герцогиня, — По всему видать, где-то в дерьме ковырялся, — брезгливо сморщив носик, предположила она. — Может за другой стол пересядешь?
— Ну, чего ты, Дин?! — тут же вступилась за меня Маришка, отвлёкшись ради такого дела от уплетания мясного пудинга. — От него, когда он в прошлом году навоз по полю раскидывал, по-другому пахло!