— Стой! Куда прёшь?! — заорали мне, едва сани закатились на мост. — Ишь разогнался, деревенщина!
Я остановился, насмешливо фыркнув про себя.
И чего орут? Я и так притормаживал и без того медленно плетущихся быков.
— Кто таков? По какой надобности в Патры едешь? — начал было расспрашивать старший из воев, но запнулся на полуслове, увидев засветившиеся за поясом наручи. — Архипка, ты гляди, ушлёпок! А ну-ка, беги давай, покличь, господине десятника.
Начинается. Что же вы все к магам-то так неравнодушны? Ведь к гадалке не ходи, был бы я простым селянином, отделался за въезд мелкой монетой. А теперь начнут ко всему цепляться, да тень на плетень наводить! Тем более, спасибо отцу Виниусу, у меня и подорожной при себе нет. Та, что отец Руперт выправил, так в Хальмстаде и осталась.
— Этот маг находится в моей свите, — напустив на себя важности, Дин вновь решила поиграть в знатную даму. Даже Маришка рядом с ней приосанилась, важно высунув нос из-под мехового одеяла.
— Так порядок такой, госпожа, — сбавил обороны стражник, разглядев дорогую шубу на плечах у моей попутчицы. — Всех ушлёпков, значитса, господине десятник лично проверяет. Распоряжение самого бургомистра. А ты кто будешь?
— Я герцогиня Твина, — с апломбом заявила Дин.
— А это где?
Я отвернулся, пряча от вспыхнувшей герцогини улыбку.
— А тебе не всё равно, Гельн? — к нам подошёл седовласый воин явно благородного происхождения с огромным мечом, свисающим с пояса почти до земли. Я напрягся, заметив за его плечом жреца, закутанного в традиционный чёрный балахон. Как бы меня этот чернорясец не опознал. Наверняка ведь приметы по всему Гванделону разосланы! — У тебя есть подорожная, госпожа? — почтительно поклонился десятник Диане.
— Вот, — протянула герцогиня свиток со свисающими печатями. — Я посланница к императору от своего господина, сакского короля Иштвана. Насколько я помню, он является сюзереном и вашей республики?
— Чисто номинальный, — скривился как от зубной боли десятник. — Не смею тебя задерживать, госпожа, — и повернулся ко мне. — А где твоя подорожная, ушлёпок?
— Кун Витольд принадлежит к моей свите, — вновь вмешалась Дин. Мы с ней ещё по дороге условились, что Вельдом меня при посторонних лучше не называть. Слишком уж имечко популярное.
— Немногочисленная же у вас свита, госпожа, — в голосе десятника просквозила ирония. — Ушлёпок и девчонка, — кивнул он на оробевшую при виде жреца Маришку.
— Сопровождающие меня вои взбунтовались. Мы с трудом отбились, потеряв при этом часть имущества и документов. В том бою сгорела и подорожная куна.
— Что скажешь, всеблагой отец, — развернулся вой к жрецу. — Отвести его к вершителям, для выяснения?
— Не думаю, — впервые подал голос тот, скинув капюшон с головы. Жрец был ещё довольно молод и красив. Вьющиеся, тёмно-русые волосы непокорными локонами спадающие на лоб, карие, выразительные глаза, покрытые тонким налётом иронии, сложенные в полуулыбке полные губы. Было заметно, что за своей внешностью отец-наставитель тщательно следит. — Я вижу на грамоте рядом с королевской ещё и печать самого Слуги Троих. Отец Виниус абы кого в дорогу не благословляет, — он слегка поклонился Диане и поинтересовался, добавив в голос благоговения. — Ведь это он послал тебя, госпожа?
— Я имела беседу с Предстоящим перед тем как отправится в путь, — не стала отрицать Дин, настороженно посматривая на собеседника. — Но приказ отправится в Хураки всё же отдал король. Это что-то меняет?
— Ни в коем случае, госпожа, — вновь склонил голову жрец, дав знак страже пропустить телегу. — В Патрах всегда рады посланнику сакского короля. Советую тебе остановится в гостином дворе Весло и якорь. Обратись к хозяину, он найдёт капитана, собирающегося отплыть в Хураки. Скажешь отец Монто приказал. Эй, Мартин, — окликнул он ошивающегося неподалёку мальчишку-оборванца. — Покажи госпоже дорогу к Веслу.
— Как прикажешь, всеблагой отец, — тут же залез в телегу сорванец и бросил мне, покровительственно кивнув. — Правь вперёд. Я скажу, где свернуть.
Тронулись, скрипя полозьями по широкой утрамбованной дороге. Я напряжённо посматривал по сторонам, всё больше мрачнея. На душе появилась пока ещё неясная, не оформившаяся в что-то конкретное тревога, а происходящее вокруг нравилось всё меньше и меньше.
Вот почему город пустой стоит, будто повымерли все вокруг? Патры — это огромный, богатый порт, по населению не сильно тому же Хальмстаду уступающий. Солнце только начало к закату клонится, погода ясная, даже ветра особого нет. Да тут жизнь ключом бить должна, своею сутолокой приезжих в панику повергая!
Опять же жрец у ворот на нехорошие мысли наводит. С каких это пор служители Троих, словно простые ратники, в караул заступают? И чем он в этом карауле занимается? Уж не меня ли высматривает? А вдруг высмотрел? Не зря же он нам этот постоялый двор подсунул и мальчишку в проводники навязал, чтобы не дай Трое мимо подконтрольного заведения не проехали!
— А что у вас город обезлюдел совсем? — решил я осторожно прощупать почву. — Случилось чего?
То, что мальчишка потом нашу беседу перескажет жрецу, сомнений не было, но этот вопрос сам собой напрашивается. Намного подозрительнее будет, если я не спрошу.
— Так степняки к городу подходят, — громко шмыгнув носом, проинформировал меня наш проводник. — Вот люди по домам и прячутся. Все к штурму готовятся.
— Думаешь, будут штурмовать?
— Да кто их знает, — пожал плечами мальчишка. — Стены у нас крепкие, а вои справные. Может эти выродки Стёртых и спужаются.
Ну, ну. Охотно верю. Вот только я всегда считал, что к штурму как-то по-другому готовятся. Стены там укрепляют, смолу варят, ополчение тренируют.
Нет. Тут что-то другое. Нужно будет в оба глаза во все стороны смотреть!
Хозяин постоялого двора мне тоже не понравился. Скользкий он какой-то, суетливый, кланяется всё время, словами сыплет, а в глаза не смотрит. А при упоминании отца Монто и вовсе заискивать начал. Выделил лучшие комнаты, послал служку в соседний трактир за ужином для господ, пообещал договорится с капитаном, чей корабль поутру отплывал в Хураки.
— Не нравится мне всё это! — я ещё и устроится в номере толком не успел, как ко мне ворвались герцогиня. Надо же! Дин даже принятием ванны пренебрегла! А ведь уже несколько дней до этого ныла. — К осаде города так не готовятся!
— Да и не будет, судя по всему, никакой осады, — придвинул я возмущённой герцогине стул, в который она и плюхнулась. — Много ты по дороге сюда степняков встретила? Их главные силы где-то далеко сейчас.
— Но что-то должно произойти. Я чувствую. Что-то страшное. Этим страхом даже воздух пропитан! Нам нужно бежать отсюда, Вельд! Немедленно, пока ещё не слишком поздно!
— Куда бежать, Дин? — я присел перед ней на корточки, взял в свои руки её ладони, заглянул в глаза. — Городские ворота скоро закроют. Да и не выпустят нас обратно из города, даже если успеем до их закрытия. Не для того впускали. Отправится в порт по ночному городу, тоже не лучшая затея. Даже если и дойдём, кто нас ночью на корабль пустит? И кто корабль в море выведет, если, почти наверняка, большая часть экипажа тоже в городе ночует?
— И что ты предлагаешь? — Дин нехотя вырвала руки и, встав, подошла к окну.
— Переждать до утра. Если хозяин не обманул, уплывём на нанятом корабле, если обманул, доберёмся до моря сами.
— А если ЭТО случится ночью?
— Будем решать проблемы по мере их поступления, — криво усмехнулся я и встал рядом с девушкой. — Возможно то, что должно случиться, с нами никак не связано и пройдёт стороной. Город таким стал, задолго до нашего появления в нём. Но мы должны быть готовы к любому повороту событий. И будет лучше, если я сегодня заночую в вашей комнате.