Страшная легенда, о которой постепенно стали забывать, всё больше принимая за сказку. Пока не появился первый перевёртыш.
Янхель был простым воином, наёмником охранявшим купеческие караваны. До поры… Пока однажды, в паническом бегстве от двухголового нерюха, с аппетитом дожёвывавшего остатки охраняемого им обоза, не забежал в находившуюся рядом пустошь. Что там с ним случилось, доподлинно никому неизвестно, а только вышел он оттуда уже другим человеком. Ущербным каким–то. Некоторые его жалели, чаще били, а большинство просто смеялось, выслушивая очередную небылицу ополоумевшего калеки. Опять же, до поры… Пока однажды юродивый не исчез, чтобы вновь объявиться возле одного из лежащих в развалинах городов асуров.
И всем сразу стало не до смеха. Став перевёртышем, безумец преобразился, получив немыслимую для мир уже основательно подзабывшего о магии, мощь.
Его попытались уничтожить, но посланный предстоящим отряд вершителей сгорел, даже толком не увидев своего противника. Посланную местным герцогом армию постигла такая же участь. Но на этом беды страны не закончились.
На восточных границах империи всколыхнулась степь. Кочевники и раньше постоянно вторгались в страну, но делали это небольшими отрядами и дальше приграничных крепостей обычно не заходили. Степняки были слишком свободолюбивы, чтобы признать чью–то власть над собой. Поэтому провозглашение великим иргызом Тукая и вторжение под его командованием в страну огромной орды, стало для имперцев полной неожиданностью. Ещё большей неожиданностью было присоединение кочевников к армии перевёртыша и провозглашение целью своего вторжения возвращение Лишнего. Царствовавший в то время император Эйрих Злосчастный собрал огромную армию, помиловав для этого даже каторжников и приговорённых к смертной казни татей и, самолично возглавив её, двинулся навстречу перевёртышу.
В битве у выжженного озера Эйрих почти победил, задавив противника числом, но в дело вступил Янхель. Использованное им заклинание было страшно. Горела вокруг земля; горела вода в находившемся неподалёку озере; горел сам воздух, с громким треском выплёвывая во все стороны огненные смерчи. В этом огненном аду из имперцев не выжил никто. Даже армия перевёртыша сократилась почти наполовину, попав под краешек заклинания. Страну охватила паника. Из Хураки во все стороны хлынули потоки беженцев, по столице в отчаянии метался новый император, безуспешно пытавшийся собрать хоть какой–то отряд для защиты города. К перевёртышу потянулась череда посольств от испуганных королей и князей, с признанием его власти над собой. Казалось падение империи неминуемо. Вот только перевёртыш к Хураки не пошёл. Ему не было дела, ни до империи, ни до столицы, ни до покинутого всеми императора. Он искал что–то другое. Искал и никак не мог найти. Армия адепта Лишнего беспорядочно бродила по опустевшим королевствам, шарахаясь из стороны в сторону и, казалось, этому походу не будет конца.
Но конец всё же наступил. И случилось это, как и бывает в таких случаях, совершенно неожиданно. Янхеля до этого уже пытались убить несколько раз. Вот только подобраться у наёмных убийц к нему никак не получалось. Днём к нему кочевники ближе чем на сотню метров никого не подпускали, ну а ночью… Ночью и кочевники не нужны были. Легче было прорваться через плотный строй ощетинившихся железом степняков, чем преодолеть «полог отрицания», что устанавливал перевёртыш перед тем, как лечь спать. Вот только Янхель, даже после перерождения, всё ещё оставался человеком. Стертый в далёком прошлом маг просыпался в нём лишь в минуты опасности, в остальное время оставаясь где–то на задворках сознания.
Её звали Лейла. Кто она, откуда, как встретилась с Янхелем, Гонда не знал. Легенда сохранила только её имя и то, что она сделала. Она осталась в шатре Янхеля, после того как он установил полог, а на утро кочевники нашли его с перерезанным горлом. Ужасная смерть девушки от рук обезумевших варваров уже ничего не могла изменить. Империя была спасена. Кочевники всё же, прежде чем уйти обратно в свои степи, сожгли в отместку Хураки, повесив императора на воротах его собственного дворца, но это уже была месть проигравших.
Империя выстояла, но от былого могущества не осталось и следа. Страну ещё несколько лет терзала междоусобная война, императорская корона переходила из рук в руки, брались штурмом города, вытаптывались посевы, уничтожались старые и возникали новые королевства. Власть императора стала чисто номинальной и, фактически, не распространялась дальше крепостных стен Хураки.
Но на этом беды империи не закончились. Янхель, творя свои заклинания, пробудил, уснувшее было в века хаоса зло. Из так и оставшихся лежать в руинах древних городов, вновь начали выходить магические монстры. Пустоши (места былых ожесточённых магических сражений), до этого спокойно лежащие на своих местах и постепенно исчезавшие, начали местами расширяться, а где то и перемещаться, внезапно возникая в другом месте.