“ Сдохни тварь“! — мысленно пожелал адепт воды, активируя силу артефакта. Вокруг мага, с гудящим рёвом взметнулась в небо стена огня. Хриплый вой невидимой твари, вопли горящих людей и треск плавящегося камня слились воедино. И тут же всё стихло, обрушившись на уши мага гробовой тишиной.
Герхард перевернулся и встал на колени, упираясь в дорогу рукой. Тело вновь слушалось, но слабость никуда не ушла, отдаваясь противной дрожью в каждой мышце. Рядом завозился кто–то ещё. Герхард повернулся и встретился с осоловевшими глазами десятника.
— Что это было? — спросил Невронд, со страхом разглядывая свои трясущиеся как у паралитика руки.
— Не знаю, — затряс головой в ответ Герхард, вслушиваясь в испуганные голоса очнувшихся людей. — Но боюсь, что оно ещё живо.
— Кто?! — выдохнул вопрос Карп, одним прыжком очутившись у окна. — Вершители?
— Не, — охнув, Миха отступая ещё дальше вглубь комнаты. — Княжьи вои! Я их начального человека узнал, — испуганно добавил он, повернувшись к Жихарю. — То мечник княжий.
— Как же их вершители в город пропустили? — озадачился Карп. — Аль они заодно?
— То вряд ли, — Жихарь, решившись, на цыпочках, словно его могли услышать люди у стены, подошёл к другому краю окна. — Отцы–вершители в таких делах никому спуску не дают. Проклятые города только их вотчина. Туда даже императору ходу нет! — юноша осторожно выглянул в окно и, охнув, сунулся вперёд. — Лопни мои глаза! Промеж них Гонда затесался! Вон ушлый!
— Где?! — забыв про свой страх, сунулся обратно к окну Миха.
— Куда лезешь, сын Лишнего? — оттащил, между тем Жихаря от окна Карп. — Хочешь, чтобы они тебя увидели и сюда полезли?
— А ты Карпуша не журись. То туман, что в окнах клубится — он шибко непростой. Ни из домишки никого не выпустит, ни с улицы увидеть, что в доме творится, не даст. Тебе о другой сейчас думать нужно. Как отсюда живым выйти! Очень уж ты меня старика опечалил, когда с железом ополчиться удумал.
Жихарь обернулся и, судорожно взглотнув, отпрянул в угол комнаты, подальше от напрягшегося Карпа. За то время, пока они людишек княжеских в окно разглядывали, Албыч успел прийти в себя. Старик выглядел плохо. Нездоровая, иссиня–бледная кожа глубокими складками обвисшая на лице, дёргающийся словно от нервного тика левый глаз, капелька крови, запёкшаяся на прокушенной губе. Но на ногах стоял твёрдо, смотрел зло и непримиримо, а в правом руке маленький камушек промеж пальцев перекатывал.
— Так–то за дело, а не абы как, — ватажник угрюмо насупился, не сводя с колдуна тяжёлого взгляда. — Не ты ли нас в эту западню заманил, старик? Всю ватагу тут положили через твои посулы! Да и у нас выбор небольшой остался! Либо здесь подыхать, либо за стеной, на крюке железном вися.
— Нет. Тут ты Карпуша не прав, — Жихарь тихо охнул, только сейчас осознав, что Албыч начал разговаривать вполне осмысленно. Да и искорки безумия, что в глазах старика постоянно плясали, куда–то подевались. — У тебя и этого выбора нет. Ты мне живой, теперича, не нужен. Здесь опасностей много. Ещё и за тобой приглядывать мне недосуг.
— Они сюда идут! — выдохнул так и не отошедший от окна Миха.
И в следующее мгновение, Карп неуловимым движением кисти кинул в Албыча нож. Старый маг даже дернутся, не успел. Албыч наклонился, с неподдельным изумлением рассматривая торчащую из груди рукоять, покачнулся и, выронив из вмиг ставшими непослушными, пальцев камушек, начал оседать на пол.
— А баяли — заговорённый! — облегчённо выдохнул Карп, машинально вытирая испарину со лба. — А тут просто всё!
Убийца шагнул было в сторону поверженного колдуна и замер на полушаге, с недоумением рассматривая начавшую прямо на глазах истаивать фигуру.
— Что за…