– По-моему, к этому клинку должна быть пара. Мне кажется, это была дага…
Навон приподнял седую бровь и спокойно ответил:
– Очень может быть… Только у меня такой пары нет и никогда не было. А шпагу мне подарил Многоликий после одного дела… – Он улыбнулся своим мыслям.
Я кивнул и, еще раз осмотрев ножны, обратил внимание, что в двух местах их охватывают широкие, плоские, похожие на серебряные, полосы, причем верхнее было снабжено такой же петлей. Расстегнув на джинсах ремень, я вставил его в петлю, и через мгновение гарда шпаги спряталась у меня под плащом.
Навон развернул сверток до конца, и перед нашими глазами предстал небольшой арбалет с коротким ложем из темного дерева, стальной дугой лука и витой тетивой из конского волоса, зацепленной за один конец лука и обвитой вокруг ложа. Дед вопросительно взглянул на меня, и я взял арбалет в руки. С таким оружием я еще не встречался, но несколько минут внимательного осмотра дали мне возможность не только понять его устройство и принцип действия, но и оценить оригинальность конструкции. Я откинул пару собачек и разложил на столе части разобранного оружия.
– Я думаю, носить его лучше в таком виде. Старик улыбнулся и протянул мне небольшую сумку с кармашками для каждой части арбалета.
– Только вот стрел маловато. Всего шесть. – Навон выудил из платка маленькую связку коротких стальных болтов, оперенных заточенными металлическими лепестками. Я развязал бечевку и, внимательно осмотрев стрелы, аккуратно вложил их в предназначенные узкие кармашки оружейной сумки. Затем она заняла свое место на моем поясе.
И тут старик повернулся к Даниле.
– Я думаю, нам нельзя оставлять молодого человека без оружия, – произнес он с задумчивой улыбкой. – Как ваши руки, юноша, достаточно крепки?
Данила молча кивнул, а дед выудил из кармана своего комбинезона два одинаковых ножа с короткими деревянными рукоятями и обоюдоострыми лезвиями длиной в две ладони.
– Тогда позвольте вам предложить эту удивительную пару. – И он протянул ножи Даниле. – Они имеют особенность летать только острием вперед, правда, только в том случае, если отправлены в полет достаточно твердой рукой.
Данила взял по ножу в каждую руку и внимательно на них посмотрел, словно оценивая, а затем крутанулся на одной ноге, резко наклонился вперед и взмахнул правой рукой. В полумраке сарая словно сверкнула беззвучная молния, и в следующее мгновение в стену сарая, метрах в пяти от Данилы, с тупым стуком вонзился коротенький клинок.
Старик с удивлением посмотрел на Данилу, а затем отправился к пострадавшей стене, выдернул нож и, вернувшись, протянул его мальчику. Тот молча принял клинок и вложил оба ножа в карманы своего комбинезона, расположенные на бедрах.
Навон еще раз осмотрел нас, вздохнул и произнес:
– Вот вы и готовы. Но почему мне так тревожно… Словно я что-то забыл. – Он помолчал. – Ну что ж, в путь! А перед дорогой я хочу сделать один подарок тебе. – Навон положил свою ладонь на белобрысый затылок Данилы.
– Ты не веришь в то, что человек способен принимать облик животных. В твоем мире этого не было. Ты не веришь и поэтому не можешь этого сделать. Не можешь сделать первый шаг. Может быть, мой подарок поможет тебе сделать этот шаг…
И он протянул Даниле уже знакомый мне маленький серебряный свисток, покачивающийся на витом шелковом шнурочке.
– Когда тебе очень захочется стать каким-нибудь зверьком, свистни в него, возможно, к тебе придет вера и у тебя получится. Только когда тебе действительно очень захочется…
Он надел шнурок Даниле на шею и заправил свисток за ворот его комбинезона.
– Вот теперь все… – И старик двинулся к выходу из сарая. Мы пошли за ним.
Соня сидела там же, где мы ее оставили. Рядом с ней стояла ее мать. Когда мы появились в воротах сарая, Соня вскочила с травы и вместе с Лайтой подошла к нам. Я поклонился и, вспомнив, как нас приветствовали, торжественно произнес:
– Благодарю тебя, двуликая Лайта, и тебя, двуликая Соня, за приют и пищу, которыми вы поделились с нами. Пусть вам сопутствуют счастье и удача, а мы вас всегда будем вспоминать с благодарностью.
Они обе тоже поклонились. Дед стоял рядом и с улыбкой наблюдал за нами, не участвуя в нашем прощании. После взаимных поклонов Соня вдруг бросилась ко мне, и я подхватил ее на руки.
– Илья, ты еще придешь к нам? – жарко зашептала она мне в ухо, щекоча его своим дыханием. – Приходи, я тебе сову покажу. Я теперь совой стану, знаешь, такая большая птица, по ночам все видит…
– Я очень постараюсь, Сонюшка, – прошептал я ей на ухо и опустил ее на землю. Она тут же ухватила Данилу за руку и, оттащив его в сторону, принялась что-то ему настойчиво нашептывать, а тот согласно кивал ей в ответ. Наконец они закончили секретничать и вернулись к нам. Я взял Данилу за руку. Соня отошла к матери и ухватилась за подол ее платья. Деда уже не было рядом с нами, он как-то незаметно исчез. Мы с Данилой немного помолчали, прощаясь с нашими хозяйками одними глазами, а затем повернулись и пошли к воротам. Поворачивая за угол дома, я еще раз оглянулся. Лайта подняла Соню на руки. Они продолжали смотреть нам вслед.
8. Дорога
Помните, Владимир Высоцкий советовал проверять друга на прочность горами? По-моему, дорога – это тоже серьезная проверка для человеческих качеств. Если, конечно, вы не катите в СВ или не слушаете гул двигателей в салоне аэробуса, а топаете собственными ногами по Матушке Земле…
Покинув деревеньку, мы быстро пересекли небольшое поле и углубились в лес. Однако, как только густые ветви деревьев скрыли нас в лесной прохладе, Данила остановился и, словно прислушавшись к чему-то внутри себя, пробормотал: