— Привет.
— Привет, — ответил я. — Выглядишь, просто потрясающе.
— Спасибо. На что не могу ответить взаимным комплиментом, — ответила Лилия. — Ты что, всю оставшуюся ночь вагоны разгружал или занимался своими мистическими экспериментами?
Её лукаво вопросительный взгляд излучал такую хитринку, что трудно было угадать по поводу того, что — это кажется ей забавным или она осуждает меня.
Господи, как же она была близка к истине…
Но не могу же я так просто, взять и рассказать как всё было на самом деле. Её и так смутил вчерашний случай с таинственной картой, нашедшей меня в этом летнем кафе.
Придётся что-нибудь придумать по правдоподобней, а то и в правду примет меня за ненормального.
— Просто приводил в порядок материалы по очередной тренинговой программе. На днях предварительный просмотр проекта у заказчика. Вот и пришлось поднапрячься.
— Ну, тогда это можно считать уважительной причиной, что делает тебе честь как профессионалу, — не скрывая иронии, ответила она. — А то, я уж было, подумала, учитывая твоё новое увлечение, не творишь ли ты тайные обряды по ночам. Ведь скоро ночь на Ивана Купала.
Её глаза загадочно блеснули в хитром прищуре, и она опять обворожительно улыбнулась.
— Я полностью разделяю твой иронический скептицизм по поводу разных мистификаций, и поэтому предлагаю сменить тему для разговора. Не стоит надо мной подтрунивать. Мне от этого становится не ловко, и я начинаю себя чувствовать как мальчишка, которого поймали за поеданием варенья в бабушкином буфете.
— Так значит всё-таки стыдно кошке за то, что мышку съела? расхохоталась девушка, взяв меня под локоть.
От этого прикосновения, я оттаял и понял, что Лилия просто игриво подшучивает надо мной. Мне стало легко и приятно, и в эти мгновения я был готов терпеть от неё любые шутки в свой адрес.
— Мне не стыдно, — ответил я, обнимая её за плечи. — Но, если ты не перестанешь высмеивать мои эксперименты, я тоже найду, чем тебя поддеть.
— Это чем же? — её звонкий хохоток, ложился как бальзам на мою душу. Уличишь меня в служении чёрной мессы с младенческими жертвоприношениями или в использовании приворотного зелья по отношению к привлекательным магам-психологам?…
— Ну, об этом я пока ещё не думал. А, вот как насчёт обращения к прорицательному Оракулу, читающему судьбу как с листа, с ладони? — теперь уже заговорщицки улыбался я.
Тень вопросительного изумления пробежала по её лицу. Без того крупные выразительные серо-голубые глаза, на мгновение стали ещё крупнее. Затем они снова спрятались в озорном, по лисьему хитром прищуре, и она сказала:
— А ты очень наблюдательный… Однако…
— Ну, а всё-таки? Как насчёт хиромантии? — не сдавался я. — И куда подевалась твоя категоричность по поводу пережитков прошлого и сомнительных суеверий?
— Ну, хорошо… подловил, подловил. Сдаюсь, — без тени оправдания, сказала Лилия. — Правда, это было, не по моей инициативе — девчонки захотели. Вот и пришлось. А, куда было деваться?…
— И как впечатление? Прогнозы оправдались?
И без того смуглое личико девушки, на мгновение окрасилось пунцовым румянцем, но она быстро взяла себя в руки:
— Антон, давай действительно закроем эту тему. Я не люблю говорить о том, в чём окончательно не уверена.
Она посмотрела на меня таким участливым и искренним взглядом, что я был не в силах не внять её просьбе. К тому же, продолжать беседу под палящими лучами солнца, у входа в Макдоннальдс было не совсем удобно, и я предложил:
— Может, куда-нибудь пойдём, посидим? А то, ещё несколько минут и мы сплавимся в асфальт, где навеки вечные будем обречены на муки и страдания, попираемы тысячами пар ног, безжалостно спешащих по своим делам прохожих.
Лилия одарила меня благодарной улыбкой и спросила:
— Какие будут предложения?
— Если ты не возражаешь, я бы предложил где-нибудь посидеть. А то, если честно, я с утра ещё не завтракал. А когда я голоден, во мне просыпается зверь и я, начинаю становиться опасным для общества. В особенности для таких обаятельных девушек как ты.