Начинается совершенно новая жизнь, новый жизненный цикл, несущий кардинальные перемены. Карта может указывать на смену места жительства или работы, а возможно, всего окружающего меня мироздания, так как прошлое решительно оставлено позади».
Значит, в силу вступает новый Закон и прошлое погребено под собственными обломками. С возрождением новый Антон! И покойся с миром старый…
Вот, раздались поспешные быстрые шаги, а за ними дробь семенящих следом. Жизнь в тоннеле начала пробуждаться, предвещая новый насыщенный суматохой день. Скоро здесь будет столько народу, что не в пору будет и продохнуть.
Я поднялся с насиженного мною места и не ровным сбивчивым шагом, придерживаясь рукой за шершавую стену, побрёл к выводящим на свет ступеням. Дойдя до них, мне пришлось сделать маленькую остановку, для того, чтобы восстановить, сбившееся как у немощного старика дыхание и, переждав секунду другую, я стал подниматься на встречу лучам, восходящего жаркого солнца.
Возвращение к реальности
Никогда не думал, что смогу оказаться в подобной жизненной ситуации. Не зря говорят в народе: «От сумы, да от тюрьмы не зарекайся».
Прохожие брезгливо обходили меня стороной и делали вид, что в упор не замечают. Ещё бы… такого экземпляра, как я стоило посторониться. Среди кишмя кишащих в округе бомжей и опустившихся алкоголиков, я контрастно выделялся своей холстиной, одетой поверх обожжённого, грязного тела, ступающий по раскалённому асфальту, босыми, успевшими закровоточить ссадинами ногами и свалявшимися клочками, местами выгоревших волос.
Теперь, мной в самую пору, было пугать маленьких детей, которые не хотели слушаться своих родителей. В этой насыщенной безразличием атмосфере, я чувствовал себя прокажённым.
Не знаю, как складывалась бы дальше, выпавшая на мою долю судьба, если бы вдруг, из безликой толпы прохожих, меня не окрикнул, не знакомый мальчишеский голос:
— Антон! Антон! Это я — Илья! Помнишь, на днях ты давал мне денег…
Мутным, затуманенным взором, я с надеждой стал вглядываться в бурлящую толпу людей, снующих у витрин стеклянных палаток, стоящих на отведённой под оптовый рынок площади.
Мой взгляд остановился, на худеньком подростке, которого за руку держал исполин, одетый несмотря на невыносимое пекло, в короткую кожаную куртку и чёрную шерстяную шапочку. Рядом с ними, переминался с ноги на ногу огромный пёс из породы среднеазиатских овчарок, он смотрел на меня удивлёнными умными глазами и пытался сообразить, как ему себя повести по отношению к моей персоне. Жалкий вид уличного бродяги, не внушал ему особого опасения и поэтому присев возле ног своего хозяина, пёс терпеливо стал ожидать последующей от него команды.
— Видишь Дед, мы его нашли, — с радостью в голосе говорил мальчонка. Всё случилось как ты, и обещал…. откуда ты только мог знать об этом заранее?
Высокий, широкоплечий мужчина, положил свою сильную ладонь на угловатое, худоё плечо подростка и, ничего ему не ответив, стал пристально меня рассматривать, словно бы он пытался сопоставить то, что видел сейчас, и тем, что ранее слышал из уст Ильи. Да, похоже, что внешность бывает обманчивой, но успевший всего повидать на своём веку, Хранитель привык ничему не удивляться.
В восторженном нашей встречей Илье, я без особого труда, узнал того беспризорного мальчишку, которому на днях пожертвовал деньги, для того, чтобы парень не загнулся от изнуряющего его голода.
— Видишь брат, как всё получается… — с горькой доли иронии, сказал я Илье, нисколько не смущаясь случившимся. — Ещё вчера, я был достаточно обеспеченным и можно сказать счастливым человеком, а теперь подобно бродячей собаке, оказался выброшенным на улицу.
— Ничего, Антон, не переживай, мы с Дедом тебе поможем.
Мальчик посмотрел, на стоящего рядом с ним великана и с надеждой в голосе спросил:
— Правда, Дед?! Мы ведь не бросим его одного?
Дед опять продолжал сохранять молчание, не сводя с меня своего пристального взора. Правда, взгляд этот был спокойным и добрым, и не предвещал никакой опасности.
— К тому же, у меня остался ваш бумажник, — мальчик хлопнул себя по лбу и торопливо полез за пазуху. — Вы его потеряли, когда садились в такси, там, у Московского вокзала.
И он жестом руки указал в заданном направлении, где за рядами стеклянных палаток, начинались цветочные ряды.