Нехотя, то и дело оглядываясь, сэр Оризан и сержант Брок последовали за Мэтом.
За деревьями Мэт увидел ожидавшего их главного друида. Прежде чем тот успел сказать хоть слово, Мэт опустил на траву мешок и поинтересовался:
— Скажите, почему вы сберегли сына вашего врага?
Глава 21
— Именно потому, что он — сын нашего врага, — улыбнулся друид. — Все жители Эрина ненавидят Драстэна.
— Или по крайней мере в обиде на него, — уточнил Мэт. — Насколько я понимаю, он пытался захватить ваш остров, но это ему не удалось.
— Верно, не удалось, — кивнул друид и помрачнел. Лица его спутников также посуровели. — Он потерпел неудачу, но его солдаты погубили множество наших воинов, изнасиловали множество наших женщин и спалили почти сотню деревень. Только потом нам удалось изгнать их с острова. Нет, не за что нам любить Драстэна, короля Бретанглии.
— Но зачем же тогда вы решили помочь его сыну?
— Ты считаешь нас невежественными дикарями? — гневно вопросил один из младших друидов.
Верховный жрец поднял руку, дав тем самым знак своему соратнику не вмешиваться.
— Вести из Бретанглии доносятся до нас с опозданием на два дня, так же как и вести обо всем, что происходит в Европе, да и во всем мире. Наша магия чего-то стоит.
— Я просто потрясен, — усмехнулся Мэт. — А скажите, монголы завоевали Китай?
Старик удивленно заморгал, но задал Мэту свой вопрос:
— Под названием «Китай» вы имеете в виду большую страну на востоке? Или ту, что южнее ее?
— Ту, что на востоке, — кивнул Мэт. — Насколько я понимаю, монголы и Индию завоевали.
— Если так ты называешь страну индов — нет, не завоевали, хотя и много раз пытались.
— Понятно, — кивнул Мэт.
Вот ведь интересно: в обоих мирах действовали примерно одни и те же крупные социальные силы.
— Немногие из тех, кто владеет магией, стали бы пользоваться ею для обретения знаний, особенно для обретения знаний о том, что происходит в мире.
— Такие маги наверняка не живут столь близко к стране, которая прежде пыталась захватить их страну и продолжает вынашивать такие замыслы, — с насмешливой улыбкой ответил верховный друид.
— Следовательно, вы хотите быть осведомлены обо всем, что происходит в Бретанглии, — понимающе кивнул Мэт. — Следовательно, вы узнали и о том, что Петронилла взбунтовалась против Драстэна.
— Узнали и возрадовались, — подтвердил верховный друид. — Узнали мы и том, какова была роль Бриона в бунте его матери.
— Еще мы знаем о том, что он — прославленный рыцарь и благородный человек, — добавил один из друидов.
— С ним связаны надежды эринцев на мир, — сказал третий.
— Мы не могли позволить ему пасть на поле боя, имея хоть малейшую возможность спасти его, — подвел итог верховный друид.
— Значит, это вы похитили его с помощью магии.
Верховный друид улыбнулся.
— Кое-чего друиды-притворщики, расположившиеся в Бретанглии, не продумали. А не продумали они того, что кто угодно, переодетый жрецом этой религии, может появиться среди них, а поэтому они не могут отличить истинного друида от такого же, как они сами. Так что несколько эринских друидов отправились в Бретанглию, как только там вспыхнул бунт, и пристально наблюдали за Брионом. И когда он был ранен, мы произнесли заклинание, при помощи которого жизнь в нем замерла, и перенесли его сюда.
— И эти чары могли быть сняты только поцелуем девственницы, — догадался Мэт.
— Девственницы, влюбленной в него, — уточнил верховный друид.
— Я, собственно, примерно так и думал, — кивнул Мэт. — Но тогда вы знали и о том, что сюда попадет Розамунда.
— Мы сделали все, что могли, ради ее побега и ради того, чтобы она направилась сюда, — подтвердил друид.
— И ради того, чтобы заодно сюда направился я, — добавил Мэт, несколько задетый. — Понимаете, как правило, я терпеть не могу, если кто-то мною управляет, переставляет с места на место, как пешку при игре в шахматы. Насколько я понимаю, вам известно о том, что король Драстэн умер?
— Известно, — кивнул верховный друид. — Но насколько мы знаем Джона, он может оказаться еще хуже, чем его отец.
Мэт согласно опустил голову.
— Он столь же алчен, но гораздо менее умен. И если честно, я не считаю Драстэна таким уж неисправимым злодеем. Просто-напросто он был совершенно равнодушен к чувствам всех остальных людей. А вот Джон жаждет отомстить — отомстить всему человечеству.
Верховный друид печально покачал головой:
— Этого мы и боялись. И еще: не был ли принц Джон любимчиком Драстэна?
— Был, — кивнул Мэт, — но не потому, что был похож на Драстэна. Просто он умел подлизываться, подхалимничать, притворяться.
— Если он останется королем, — заключил верховный друид, — народ Бретанглии запомнит его как самого худшего монарха в своей истории.
— Нисколько не сомневаюсь, — отозвался Мэт и, припомнив историю своего мира, добавил:
— То есть он будет настолько ужасен, что бретангличане поклянутся, что впредь у них никогда больше не будет короля по имени Джон.
— И такое отношение он может заслужить хотя бы тем, что поддерживает этих... как вы их называете, друидов-шарлатанов?
— Мнимых друидов, — отозвался Мэт.
— Верное название, — сухо проговорил верховный друид. — Они даже своих богов не называют теми именами, что были приняты у бриттов, а смешивают их с эринскими и галльскими.
— Благодарю за то, что выразили согласие с моим определением, — кивнул Мэт. — Кстати, вы позволите мне здесь произнести имя их главного друида?
— Боитесь привлечь его внимание? — понимающе улыбнулся верховный друид. — Не бойтесь. Его чары не настолько сильны, чтобы он замечал, как кто-то произносит его имя. Но даже если бы ему это было под силу, наши охранные заклинания сильнее всех его чар.
Это было сказано с такой уверенностью, что Мэт понял: здешние друиды уже проводили какие-то эксперименты на сей предмет. От этой мысли ему сразу стало намного спокойнее.
— Так что, — уверенно начал он, — вы полагаете, что одной только поддержкой Ниобита и мнимых друидов, которых он возглавляет, Джон вполне может заработать себе титул наихудшего короля?
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — заверил его верховный друид. — Наши разведчики непрестанно трудятся, с помощью магических кристаллов мы можем заглянуть туда, куда нет входа простым людям. Поддельные друиды не теряли времени даром. Они уже обратили в свою веру весь юг Бретанглии — тот полуостров, что граничит с Меровенсом. Они разослали своих миссионеров и в глубь страны. Там, где эти шарлатаны уже закрепились, они овладели душами людей настолько, что те уже наслаждаются зрелищем принесения людей в жертву богам. Они укладывают несчастных на каменные алтари и прознают их сердца медными ножами. Они в своих проповедях говорят о том, что так и должно быть, о том, что любой, пожелавший забрать то, что принадлежит соседу, имеет право взять, что его душе угодно. Поэтому каждый готов посягнуть на имущество соседа, сильные бьют и убивают слабых, а их жен и дочерей делают заложницами своей похоти. Прежде крестьяне боялись солдат, которые насиловали их жен и дочерей во время войны. Теперь же каждый из них страшится ножей и серпов своих соседей. В южных графствах уже царит сущий хаос, но люди в середине страны, напившись поднесенного мнимыми друидами вина, одурманенные устраиваемыми ими оргиями, глухи к воплям, доносящимся с юга.
— Но это дело жителей Бретанглии, — непонимающе нахмурился Мэт. — Ведь они — ваши враги. С какой же стати вам переживать за них?
— А вам? — ответил вопросом на вопрос верховный друид. — Только не говорите мне, что вы за них не переживаете, ибо если бы все было иначе, вы бы не явились сюда, пытаясь им помочь.