Потом со скуки сходил к девочке, что опять плескалась как рыбина, и так как солнышко стало припекать и становилось жарко, вместе с ней с удовольствием поплавал.
Место, где мы оказались, представляло собой песчаный берег, с одной стороны омывающийся морем, или каким океаном, а с другой, практически до горизонта уходящий в даль. Изредка попадались очень редкие островки зелени. Как раз рядом с одним из них мы сейчас и находились. Чуть в стороне, прямо из песка вздымался остов когда-то огромной башни, диаметром наверно метров двадцать и высотой метров в десять обрывающийся резким сколом, отсюда выглядевшая как гигантский, одинокий зуб. К её входу вела тропинка из камней. Сначала явная, а потом теряющаяся в песках. Еще дальше виднелся остов какого-то корабля. Но, судя по всему, он был выкинут на берег настолько давно, что от него остался только скелет, напоминающий скорее останки какого-то чудовища…
Вот только все это мне поведала напарница. У меня так отчетливо все это рассмотреть не получилось.
Не просто так рассказала, а очень хотела сбегать к этому самому сооружению, ранее мною окрещенному маяком, но на деле, по её словам, оказавшемуся разрушенной башней мага. Оценив расстояние, пока идти вместе я не решился, боясь отходить далеко от этого места, и отпускать Сильмэ одну было как-то неправильно. Она сначала планировала быстренько, наплевав на мое мнение, сходить одна, но как-то удалось уговорить отложить визит на чуть позже, намекнув, что может быть там еще и пожить придется. Согласилась, но надулась, и с час со мной не разговаривала. Поэтому страдали от безделья, ожидая чуда.
Впрочем, долго молчать не смогли.
Весь день провели как на курорте. Часто лазили в воду — там не так пить хотелось. Коньяк из бутылки решил не трогать, все-таки жара, да и в одиночку… а дочке явно рано. Да и нельзя ей, магиня всё-таки.
На берегу сидели в тени шалашика. Хоть дочка и темная, но обгореть на палящем солнце ей можно было запросто. Но та только посмеялась, напомнив, что она не простая девочка, заодно и все мои вещи восстановила. Сейчас и рубашка, и мои ботинки, в которых я ходил по дому и оказался здесь, преобразились в совсем как новые. А вот когда начало смеркаться, я с замиранием ждал, — что в воздухе возникнет окно домой.
Чуда не произошло, портал не открылся.
Спать легли на куче веток, прижимаясь друг к другу и пытаясь укрыться редкими ветками с листвой. Если быть откровенным, то это я всю ночь жался к спутнице, а она это якобы не замечала, так как вечером помагичила и больше холода не чувствовала. А вот я мерз немилосердно. И её идея сходить в разрушенную башню мне все более нравилась, там хоть ветра не будет. С моря тянуло влагой и прохладой, от этого нарубленные ветки практически не защищали. Да еще у себя дома, привыкнув нормально питаться, и спать голодными, за весь день толком и не перекусили ни разу — оказалось сильно неуютно. Утра ждал уже проснувшись.
Завтракать было нечем. Сидеть до полудня, ожидая чуда, больше мне не улыбалось, поэтому, как только стало светло — радостные пошли к развалинам.
За время похода девочка ни один раз меня попрекнула моим вчерашним упрямством.
Дошли без происшествий, но я полностью вымотанный, в ботинки постоянно набивался песок, и я все время опасался того, что натру ногу и не смогу идти. А как себя лечить? Я пока еще не решил, стоит ли показывать свою магию девочке.
Очень хотелось пить, поэтому тайком, пару раз глотнул коньячка.
Вблизи башня выглядела даже хуже. Растрескавшееся основание имело сквозные щели, лестница, ведущая наверх — сколотые ступени, открытый подвал беспрепятственно продувался ветром и уже был засыпан песком наполовину.
Сильмэ, я даже не углядел когда, уже оказалась на самом верху развалины. Пришлось лезть и мне — тут с ней согласился сразу, оглядеть окрестности сверху нам очень важно. С трудом и рискуя сорваться, влез и с опаской выпрямился рядом с дочкой на головокружительной высоте, без всяких поручней или ограничителей. Даже камни, на которых мы стояли, слегка покачивались. Площадка, что обычно бывает наверху, сейчас отсутствовала, и, судя по оплавленным краям блоков, разрушилась не от времени. Мы вдвоем, на самой последней ступеньке, практически над пропастью, обозревали горизонт.
Ничего нужного. Дорог нет, поселений тоже, только вдали торчит уже ранее виденный остов корабля, выкинутый бурей очень давно. Бескрайнее море и с другой стороны такой же бескрайний песок, с редкими пятнами зелени, плавно сливающимися где-то вдали. И никаких следов жизни.
Мне спускаться оказалось труднее. Девочка стояла уже внизу, когда я только преодолел с треть лестницы.