— Смотри! — взорвалась та, и, выхватив из моих рук его прям за острую часть, нацелилась им в даль, ну, как обычно, проверяют всякие доски на кривизну.
— э… Только и сумел ответить я, — мне было совершено не понятно о чем она говорит, и я осторожно забрал оружие. Точно, порезалась, даже не заметив этого.
Посмотрел, — нет, если знать куда глядеть, то лезвие и правда шло небольшой волной, сразу от хвостовика отклонялось вправо, а затем, уже влево, слегка формой напоминая изгиб сабли. Но эти отклонения были не больше пары миллиметров и, на мой взгляд, настолько несущественные, что я с удивлением переспросил:
— и это все?!
— да… — буркнула та.
— а у меня как раз нет лезвия для одного очень симпатичного…
— дарю! — не давая мне закончить, как-то зло выдавила та, и отвернулась, сбросив плечом мою руку. И замерла.
Похоже что-то вспомнила, заглянула в мои глаза с выражением напомнившим мне кота из Шрека, и слегка побледнев, как-то несмело потянулась к клинку, и очень жалобным тоном попросила отдать ей «эту железку».
На мое удивление, что только что сама подарила, а у эльфов личное оружие, это святое, как-то потеряно промямлила, с каждым словом произнося все тише:
— я совсем забыла, что не имела права зачаровывать… делать при постороннем… тем боле светлом… и… меня теперь убьют. Закончила как-то совсем обречено.
Дальше слов было понять невозможно, та лепетала что-то бессвязное, рыдая и трясясь. Угу, на моей груди. А я опять успокаивал, гладил и всячески подбадривал.
Кажется, я продолжал утешать её еще какое-то время, запах волос кружил голову, тишина и шум моря убаюкивали…
Не знаю, сколько прошло времени, но я вышел из оцепенения, чувствуя что что-то происходит не так, как должно. Когда смог оценить обстановку тихо ужаснулся: — Девочка уже топлес самозабвенно целует меня в шею, а её рука находится, скажем так, в единственной оставшейся на мне вещи.
Тут прямо похолодел, как я допустил это, и как разрулить с минимальными потерями?!
Как бы эту змейку выгнать с пригретого места, да так, чтобы не укусила, и при этом, желательно еще и не обиделась?!
И тут мне случайно пришла в голову мысль, что возникни из портала тут и сейчас мои жены, и закати истерику, то я, в отличие от большинства мужей из анекдотов, буду только счастлив.
На автомате оглядел окрестности, вот на это движение девочка обратила внимание, и, не поняв, кого или что я ищу, прямо об этом спросила.
Тут уже сам сглупил, честно ответив, что своих жен, и отвечая на её недоуменный взгляд уточнил, по канонам смешных историй, тут просто обязаны появится мои супруги…
Как же она психанула! Посыпались упреки, что я специально её соблазнял, чтобы таким образом вернуться в объятия своих дур, и…много чего еще нелестного в мой адрес.
Развернулась, и как была, очень шустро, не разбирая дороги, понеслась в сторону от моря.
Ну что, побежал следом, боясь, что потеряю её. Как бегают эльфийки, когда им особо приспичит уже знаком, — как-то на лошади еле угнался за её мамой. А как потом искать?! Вот только лучше бы я этого не делал! Та споткнулась на каком-то камне и с размаха рухнула на песок, а когда поднялась, оказался во всем этом виноватым я, и тут же в меня полетела пара огненных мячиков. От одного я с легкостью увернулся, а вот второй слегка черканул по плечу, где тут — же возник дикий ожог. Не удержался, и взвыл от боли. Теперь девочка уже неслась ко мне, что дальше ожидать от неё, я уже и не знал.
Когда подскочила и увидела, что натворила, первый же вопрос был: — а ты ранен?! Чем меня сильно озадачила.
Действительно странно, что живой, при её то возможностях…
Правда ответа ждать не стала, и шарахнула в меня чем-то. В висках застучало, боль ушла, но когда я взглянул на рану, та не изменилась.
Зато дочка очень смутилась, и, пробормотав, ой, я другое, еще помахала руками, и ожог прямо на глазах начал затягиваться светлой кожей.
Сильмэ выглядела явно обескураженной, и как-то сбивчиво извинялась.
Только вздохнул, к моему удивлению ни злости не обиды к ней не испытывал, еще раз приобняв, неспешно повел обратно.
Мне показалось, что моя спутница перенесла шок от случившегося наверно даже больший, чем я.
Наверно как последствие этого, она заговорила и не могла остановиться:
— вот скажи мне, как после всего того, что я сделала тебе плохого, можешь по прежнему так хорошо относиться ко мне?! Я бы тебя уже убила раз десять! Нет, я ведь действительно не могу понять, хочу, но не понимаю.