— Ты больше не обязана приходить сюда каждый вечер и предлагать себя в качестве постельной игрушки. Я избавляю тебя от привязки к собственным прихотям и возвращаю право голоса. Так что теперь ты не умрешь, если мне что-то не понравится. За исключением случаев, если ты своими действиями или бездействием станешь причиной моей смерти.
Лорна вздрогнула и широко распахнула глаза. Черные, полные такой дикой смеси ярости, ненависти, недоумения и испуга, что я даже мысленно крякнул.
Черт возьми, такая и впрямь способна убить.
Не поторопился ли я с решением?
Впрочем, отступать было поздно.
— Ты меня поняла? — осведомился я, когда девица подняла на меня заторможенный взгляд. И не дожидаясь, пока пугающая чернота из ее зрачков схлынет, по-хозяйски развернул девчонку к себе спиной и буквально вытолкнул в коридор, пока она не опомнилась. — Тогда можешь идти.
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что в стенном шкафу задрожали полки. Но дело было сделано. Лорна больше скрестись не стала и, судя по тому, что я видел сумеречным зрением, действительно потопала прочь. Все еще неуверенно, словно каждый миг ожидая, что ее окликнут. Медленно. С явным трудом переставляя одеревеневшие ноги.
— Ну и чего ты добился? — скептически поинтересовался Макс, когда ее силуэт удалился на приличное расстояние.
Я выдохнул.
— Как минимум, совесть свою успокоил…
«Хозяин! — вдруг оборвал мою мысль на середине Ули. — Хозяин! Возле дома появился чужак!»
Вместе с тревожно-яркой эмоциональной волной в моей голове появилась и картинка — смазанная, нарисованная в серо-зеленых тонах фотография с изнанки, на которой был хорошо виден проулок между двумя стоящими напротив домами и застывший рядом с ним человеческий силуэт.
«Ули, сколько времени он там стоит?»
От улишша пришел невразумительный ответ, по которому я понял только, что мои нуррята засекли незнакомца буквально тину назад.
«Отправляй Первого на разведку! Только разведка, слышишь?» — велел я, торопливо оглядываясь в поисках верхней одежды. Но потом плюнул на все и сбежал на изнанку так, успев напоследок крикнуть:
— Похоже, охота началась, Макс! Пойду поздороваюсь с охотником!
Незнакомец возле дома не задержался. Не успел я выскочить на улицу, как он, по-видимому, увидел все, что хотел и, развернувшись, направился прочь. Тем уверенным, ровным и спокойным шагом, каким мог бы идти добропорядочный гражданин, которому некуда спешить и который совершенно не боится разгуливать по улицам в темноте.
Правда, заслышав впереди звуки приближающегося патруля, мужчина резко свернул и, проскочив вдоль забора, прижался спиной к стоящему там дереву. При этом он одновременно наклонил голову вниз и надвинул на глаза широкополую шляпу, полностью слившись с тенью. А как только патруль протопал мимо, так же аккуратно выскользнул и пошел себе дальше, словно ничего не случилось.
Я мысленно поставил жирный плюс его маскировке. Молодец, прокачался, что называется, до максимума. И главное, ускользнул от внимания стражи настолько легко, умело и привычно, что это вызывало восхищение.
Еще я отметил, что мужик был примерно моего роста, но имел гораздо более крепкое сложение и отлично развитый плечевой пояс. Вероятно, не ленился тренироваться с оружием, вот и отрастил себе бицепсы всем на зависть.
«А неплохая из него получилась бы матрица», — мельком подумал я, по достоинству оценив плавность движений незнакомца и его физические данные. Но мысль, появившись, тут же сбежала: для того, чтобы влезть в шкуру мастера-хасаи я был еще слишком… собой, поэтому всерьез эту идею не рассматривал.
Но что самое интересное, хоть я и шел за ним по изнанке, да и улишши ему ни разу на глаза не попались… а я, помимо Первого, решил взять с собой еще и Седьмого… мужик вскоре начал проявлять беспокойство. Пока мы не свернули за угол, он целых три раза обернулся, умудрившись всего за один взгляд осмотреть и улицу, и соседние дома, и даже пустые крыши, с которых в него никто не целился.
Хотя нет. Был один момент, когда мужик совершенно правильно посмотрел на одно из окон — когда он проходил мимо, на подоконнике мелькнул и пропал длинный серебристый хвост, при виде которого я мысленно треснул себя по лбу. Потом, конечно, остановился, высунул за барьер руку, пощелкав пальцами для привлечения внимания. А когда туда с негодующим клекотом спикировала Пакость, утянул ее на изнанку и сокрушенно вздохнул.