Конечно, но, даже если об этом известно каждому, ссосем не обязательно, что это так и должно быть.
Мэт собрался с мыслями и попытался вспомнить стихотворение, которым он пользовался, спасая себя и Алисанду из заточения в этом самом замке долгих три года назад.
Он замер в ожидании, пока произойдет изменение геометрической проекции. Ожидание затягивалось. Все оставалось по-прежнему.
Ах, черт! Фокус не удался.
Мэт с интересом наблюдал за стражником: того, видно, здорово раздражало, что могущественный маг все еще здесь. Нет, совершенно ясно, стихи должны произноситься вслух.
Потом в нем словно заговорил тихий тоненький голосок, и этот голосок подбадривал его. Похоже, что здесь действует еще какая-то сила, и нужно, чтобы его заклинания слились с этой другой силой в единый аккорд, только тогда они начнут действовать.
В этом был некий смысл. Мэт прекрасно знал, что, если бы не помощь святого Монкера, покровителя Меровенса, вся его магия уже бы давным-давно с треском провалилась. А что, если у святого Монкера на него другие планы: святой вовсе и не хочет помочь ему вырваться на свободу, чтобы Мэт потом бродил по стране, зализывая свои душевные рапы, что, если святой хочет, чтобы он, Мэт... ну, например, сделал что-то совсем другое.
Хм, если хорошенько подумать, вряд ли Мэт на самом деле намерен опять заставить поработать святого Монкера.
Ну ладно, если бы ему было дозволено хотя бы ознакомиться с контрактом, прежде чем подписывать... Мэт сдался на милость высших сущностей, пусть сами скажут, куда он должен теперь идти, если они лучше всех все знают.
Ответ вдруг возник сам по себе, вызывая в нем неприятное чувство, как будто его принуждают к действию. Но все, что ты можешь сделать ради великой идеи, — это пойти туда, куда тебе приказано. Мэту ничего не оставалось — пожав плечами, он продекламировал старое народное четверостишие:
Вспыхнул ослепительный свет, и он оказался в другом месте. На этот раз он стоял спокойно, стараясь глубоко дышать, чтобы унять подкатившую тошноту. Потом попробовал найти опору для рук, все еще скованных кандалами.
Неожиданно он почувствовал под ладонями шершавую кору. С удивлением оглянулся и увидел дерево. Это свобода! Он стоял под яркими лучами солнца и вдыхал свежий воздух! Еще один глубокий глоток, и улыбка заиграла на его губах. Мэт огляделся.
Увиденное согнало улыбку с его лица, и он снова почувствовал подкатывающий к горлу комок.
Глава 3
ДАМА, ВПЕРЕД!
— Но ведь есть какие-то способы, чтобы освободить человека от данной им клятвы, ваше преосвященство? Неужели Небеса на самом деле могут требовать от человека следовать словам, произнесенным необдуманно?
— Могут, — сказал лорд-архиепископ с грустной улыбкой. — Именно поэтому не следует столь опрометчиво бросаться клятвами.
Они беседовали в большом зале. Солнечные лучи пробивались сквозь цветные витражи высоких окон и, дробясь розовыми и голубыми зайчиками, падали на плиты пола. Для Алисанды эти яркие всполохи казались еле тлеющими угольками ее тщетной надежды.
— Но ведь не тем словам, что могут привести на плаху или к вечной погибели, ваше преосвященство! Небесам такое будет неугодно!
— Что касается угрозы смерти... — Архиепископ задумался. — Насколько мне известно, Небесам это вполне может быть угодно — если Господь наш сочтет, что у человека есть верный шанс преуспеть в его святой цели. Мы все должны вершить дела, угодные Господу, ваше величество, и делать столько, сколько благоугодно его Божественному величию. Те, кто сильнее, должны брать на себя более трудную работу, может быть, такое трудное дело и уготовлено лорду Мэтью. — Слова «лорд Мэтью» как будто застряли в горле архиепископа, но он смог их все-таки произнести. — А что касается вечной погибели... Разве каждый из нас не живет постоянно в страхе, что будет проклят? И каждый из нас подвергается искушению, но нам всегда дается достаточно сил, чтобы устоять. Так что будьте уверены, уж если Господь послал лорда Мэтью в такое место, где его ждут искушения, Он даст ему силы, чтобы противостоять оным.
— Слабое утешение, — мрачно заметила Алисанда. Но его преосвященство отметил про себя, что разговор все-таки немного приободрил королеву.
Тем временем королева насупленно посмотрела на архиепископа.
— И все же вам не следует так уж радоваться его отсутствию.
Монарший гнев разит как меч острый, и сердце его преосвященства екнуло от страха. Тем не менее он нашел в себе силы смело ответить:
— Прошу прощения, ваше величество, и все-таки эта новость о добровольном самоизгнании — самая обнадеживающая новость за все время с момента вашего восшествия на престол.
— Обнадеживающая?! — фыркнула Алисанда.
— Да-да, самая обнадеживающая, — твердо ответил его преосвященство, вновь обретя обычную самоуверенность. — Ведь что собственно произошло? А то, что человек, столь многим способствовавший вам в освобождении вашего королевства от сил Зла, теперь должен выполнить клятву и покончить с нечестивым королем-колдуном Ибирии? Ну разве это не причина для больших надежд? Нет, я не могу искренне огорчаться, услышав эту новость.
— И конечно, вы не расстроитесь при мысли, что этот человек — прошу заметить, вполне возможно, принц-консорт в ближайшем будущем — может безвременно погибнуть, — желчно заметила Алисанда.
— Но, ваше величество, вы, право же, должны подумать о престолонаследии, — последовал ответ его преосвященства. — Я вас умоляю! Подумайте, что станется со всеми нами в случае вашей безвременной кончины без наследника?
Его преосвященство был удовлетворен: ему удачно удалось избежать ответа на поставленный вопрос.
Стражник услышал негромкий хлопок и бросился к тому месту, где только что был Мэт. На стене, позвякивая, висели цепи. Некоторое время он стоял и, выпучив глаза, пялился на пустое место, но потом, немного очухавшись, бросился стучать в дверь, вызывая капитана стражи.
Капитан, как и положено, тут же доложил сенешалю, который открестился от этого дела и сказал, что вся ответственность полностью лежит на капитане. Поправив пояс и расправив плечи, капитан с тяжелым сердцем отправился в тронный зал. Про себя он подумал, что вряд ли ему эта история так просто сойдет с рук.
— Моя самая большая надежда на наследника только что была отправлена в подземелье, ваше преосвященство, — ответила Алисанда. — А поскольку вы очень хотите, чтобы наследник родился, вам бы лучше подумать о том, как эту надежду вернуть.
Похоже, его преосвященство был в замешательстве.
— Не поймите меня превратно, ваше величество, Мэтью Мэнтрел — очень хороший человек... благороднейший... Но что ни говори — он не королевских кровей.
— И поэтому не пара королеве? — закончила за него Алисанда. — Как это ни смешно, но я и сама вынашивала подобные сомнения в своем сердце три года, но как-то вдруг они оставили меня, и произошло это, как только я поняла, что могу потерять лорда Мэтью.
У архиепископа ухнуло сердце.