— О, — Мэт поднял голову и посмотрел на разведчиков, — я понимаю. Значит, они сильны своими знаниями, и знания дают им такую власть.
— Да, именно они показали моему деду, как можно с помощью огня защитить наш замок. Они сделали это в ответ на некую услугу, которую он в свое время оказал им.
Мэта неожиданно охватило желание узнать, что же это была за услуга, но он не успел ничего спросить, потому что старик сам уже обращался к нему с вопросом:
— А вы не сторонники короля? Не прислал ли он вас сюда, что убить меня и уничтожить замок?
— Никогда! — рявкнул Фадекорт. Иверна, оскорбленная такими словами, резко подняла голову:
— Я сама слишком сильно пострадала от козней этого жестокого монарха, который расправился с моим отцом, уважаемый.
— Ни одному из нас и в голову не могло бы прийти встать на сторону Гордо... тьфу, короля, — пояснил Мэт, не желая произносить вслух это зловещее имя.
А может, они уже раньше привлекли его внимание? Замок действительно казался очень надежным и недоступным даже для колдовства. Мэт чувствовал себя более уверенным и хотел быть честным:
— Что касается меня, я здесь, чтобы убить короля. — Это прозвучало ужасно, особенно когда он театрально выступил вперед, произнося это. Но именно этого он в конце концов и добивался: если что-то было не так, то ему следовало узнать об этом заранее. — Вы сами понимаете, что я не защищаю убийство, но если уж кто его и заслуживает, так это он. Мы должны спасти народ Ибирии от такого монарха. Конечно, я бы предпочел убить его в честном бою, но, похоже, такого случая мне не представится.
— Да уж! — Старик наконец улыбнулся. — Поскольку вы на самом деле враги короля, я рад вас приветствовать в моем замке. Но как вы проникли сюда?
— Мы искали места, где можно было бы ненадолго спрятаться от короля, — пояснил Мэт, — но в то же самое время иметь возможность следить за ним и строить планы, как захватить его замок. Наш друг-дракон, — Мэт кивнул в сторону Стегомана, — опустился здесь, на крыше, и мы смогли по лестнице попасть сюда. Похоже, вы не держите большого караула, сэр.
— Я дон де ла Лукка, и у меня действительно нет охраны, если только не считать вот этих моих друзей, которые незамедлительно появляются, как только я их позову. Но по пустякам я их не беспокою.
— Я бы тоже не стал этого делать, — сказал Мэт, бросив виноватый взгляд на негодовавших подземных разведчиков. — Поверьте, я не хотел причинять вреда вашим друзьям, но я же не знал, что вы — на нашей стороне.
Самый большой разведчик сердито зажужжал.
— Он говорит, что они приняли было вас за убийц, подосланных королем, — перевел его дон де ла Лукка. — Вы ведь явились сюда незваными, и они пытались защитить меня.
— Да, могу себе представить, как я выгляжу в их глазах. Я очень сожалею, разведчики, — поклонился Мэт.
Второй человек-мотылек, скорее всего это была женщина, вышел вперед и встал рядом с первым, также сердито жужжа.
— Она говорит, что вы могли бы выказать свое раскаяния, залечив нанесенные вами раны, — перевел дон.
— Ах да, конечно. И что только со мной происходит? Нет-нет, не отвечайте, это был не вопрос! Мне давно следовало оказать им помощь. — Мэт отвернулся, пытаясь вытащить из закоулков памяти подходящий к случаю стих, потом подошел к разведчикам и, раскинув руки, как будто пытаясь обнять их всех, начал декламировать:
Мэт еще не успел закончить свой стих, как воздух вокруг них начал мерцать. Разведчики сбились в кучу, жужжа и подвывая в испуге. Потом свечение угасло. Существа уставились друг на друга, и их голоса зазвенели радостными колокольчиками и переливами флейты.
— Они снова здоровы! — воскликнул удивленный дон де ла Лукка. — Вы очень смелый и доблестный маг!
Когда до Мэта дошли слова старика, он ответил:
— Очень рад, что нам удалось исправить ошибки. А мы не нанесли увечий кому-нибудь из ваших охранников на лестнице?
— Нет, там никого не было, лестницу охраняет лишь волшебное заклинание. Мне следовало сразу догадаться, что вы не злоумышленники, потому что заклинание на лестнице направлено лишь на тех, кто несет в себе злое колдовство.
— Ну вы же знаете, — Мэт покачал головой, — мы могли бы оказаться колдунами короля, которым удалось противодействовать этому заклинанию.
— И то правда, хотя здесь еще никому не удавалось достичь таких высот в колдовстве.
— Наверное, следовало бы прибегнуть к услугам нескольких стражников. Разве у вас никого не осталось из людей?
— Нет, я уже давно живу одни в этом огромном, старом замке. Еще во времена моего деда все слуги и солдаты убежали отсюда, чтобы служить злому тирану. — При этих воспоминаниях старый дон горестно покачал головой. — Я еще был совсем молод тогда, но прекрасно помню, какими жестокими были схватки. Мой дед выступал против короля и его рыцарей, охраняя с мечом в руках подступы к нашему замку, а его маги творили заклинания против короля и злых колдунов. Но маги умерли, и народ разбежался. Они все ушли на материк, устав от беспрестанных кровопролитий и войн, в страхе перед злыми колдунами. Надеюсь, что у них все сложилось хорошо, хотя, по правде говоря, я в этом очень сомневаюсь. — Губы дона сжались в узкую полоску. — Ах, Боже ты мой! О некоторых из них мы знаем, потому что моему деду удалось поговорить с их душами, которые были на пути к Небесам или в Ад, о тех мучениях и пытках, которым их подвергли. И не было среди них ни одной, которая не пожалела бы о том, что не осталась в замке! Лучше было продолжить борьбу и честно умереть. Да-да! Лучше погибнуть в бою, чем умирать постепенно, служа прихотям злого короля! Осталась только наша семья: мой дед, мой отец и я, а из женщин — мать и ее фрейлины. Да-да, у меня не было даже невесты, потому что и фрейлины в конце концов разбежались, разбежались все. — На глазах старика блеснули слезы, он часто заморгал, стараясь смахнуть их. — Но я помню истории, которые мне рассказывал дед, о далеких временах своего прадеда, когда Зло только-только начинало распространяться по стране, а наши самые отважные союзники еще не все погибли в войнах. И именно тогда появились стаи разведчиков, заполняя наш замок. Они были охвачены гневом, и люди чуть ли не стали охотиться на них. Все кончилось бы очень печально, если бы дедушка моего дедушки не разгадал, что не злоба гнала их в наш замок, а страх. Он догадался, что они боялись моря и искали надежного места для своих семей, так как вода поглотила их пещеры под землей. Тогда прадед показал им пещеры под замком и отдал в их распоряжение все подвалы замка. Для них это было величайшей радостью, потому что они не переносят солнечного света.
— Да что вы! А я этого не знал, — вежливо поддержал разговор Мэт.
— Неужели? Так вот, не любят и не переносят. Они жители подземелья, которым не нужен свет, но они видят в глубь самого большого камня и самой маленькой песчинки. Так что подвалы, да и пещеры под скалой для них рай обетованный, и они там живут, в благодарность оберегая меня в моем одиночестве.
Одиночество, как понял Мэт, повлияло на голову бедного дона. Сколько же из того, что он говорил, было правдой, и сколько следовало отнести на счет его воображения?
— Оберегая? — переспросила Иверна, и в ее голосе зазвучала жалость. — Мне кажется, они скрашивают ваше одиночество и составляют вам компанию, а не только оберегают?
— А я разве вам этого не говорил? Похоже, я ничего вам не успел рассказать. А вы, прелестное дитя, кто вы? — Старик шагнул вперед и вытянул руку, чтобы коснуться Иверны.