Чем мне нравится Земля — здесь все трезвые, и за это никто не наказывает. А у нас ведь машины по улице с мигалкой. Всех трезвых под метелку метут и отвозят в опьянитель. Ужас!
Сны чакра
Приснилось, что я — собака неизвестной породы, какие будут лишь в следующем тысячелетии, лежу у плазменного камина, а хозяин, перебирая архивы, находит бланки телеграмм, какие были в давнюю пору, они принадлежали деду хозяина, обожавшему собирать всяческий хлам под видом документов, хранящих аромат времени. На самом деле они пахли старой бумагой, от чего очень хотелось чихнуть.
Вот эти перлы.
Люблю, целую. Шли сто. Твой песик.
Люблю, целую сто раз. Шли тысячу до востребования. Твой зайчик.
Люблю, целую сто тысяч раз. Шли лимон. Твой пончик.
Лимон поцелуев. Шли арбуз. Твой козлик.
Прочитав последнюю, хозяин замирает в оцепенении, и мне не удается проникнуть в его мысли. Падает, падает с неба нежный педигрипал.
Следы
Загорелый парень с Кавказа в центре Магадана, летний вечер.
— Девюшка, сколка время? Одиннадцать? А хлеба где можно купить? Меня зовут Резо. А вас как? Давайте завтра в десять встретимся у "Восхода", а?
Девушка жеманится, и не поймешь, согласилась она на встречу или нет. Но идут они рядом и вскоре скрываются в немногочисленной толпе. А под утро гремит в Магадане взрыв. "Тойота" вдребезги.
Французы, которые гостили у нас в городе, полицейские, стали искать женщину. Ну а мы — чеченский след.
Бог не понял
В одной семье родился ребенок урод. Рука не из того места растет и глаз на лбу. Несовместимые с жизнью уродства. Несколько часов пожил и отдал Богу душу. Погоревали родители, погоревали и пришли к выводу, что это их Бог наказал за грехи таким суровым образом. Решили отвернуться от греха, повернуться лицом и душой к Всемогущему.
Так и сделали. Проходит время, и выясняется, что он из безбожников заделался кришнаитом, а она — баптисткой. На это несоответствие указал им один продвинутый сатанист. Надо уж что-то одно, говорит. Браки совершаются на небесах. Даже в ранешние времена один из супругов брал религию другого, если они были разного вероисповедания.
Вот и стали эти люди выяснять, к какому берегу прибиться. Словами свою правду доказать не смогли. Стали драться. Она поставила ему фингал, а он ей выбил зуб. Каждый остался при своем. Шесть лет после это-го не разговаривали.
Детей у них больше нет. Даже уродливых.
Бриллианты гегемона
Знакомый босс рассказывал. Принимал он в городе одну из первых групп бизнесменов из Америки, когда железный занавес упал. Приехали с делегацией на деревообрабатывающий комбинат, а его директор был в числе первых, кто налаживал контакты с Аляской и знал блаженные несколько часов, когда доллар меняли на рубль. Один к одному. Наши фартуки, ведра, прочая белиберда шла на ура за хорошие баксы. Ажиотажный спрос, вроде как с того света привет.
Побежали зарубежные гости, фотоаппаратами трясут. Конечно же, снимают горы мусора и наш уникальный быт, потом у себя дома показывать станут, как диковинную невидаль. А то где же они, с их отмытыми шампунем, скучными улицами, такое еще увидят! Босс, не боясь показаться неделикатным, спросил через переводчика, мол, мусор наш понравился? А он мужчина темпераментный, родом с Кавказа, у него и сдержанность, как дамасской стали клинок.
Это ничего, что у вас комфорта маловато, ответили ему. У Форда было дело, люди с пола ели. А вот у вас женщины есть штукатуры… Это вас удивило, сказал босс. У нас женщины везде — от капитана и космонавта до бетонщицы. Ничего, сказали ему, мы против женщин не имеем. А вот у них в ушах сережки с бриллиантами в два карата и перстни, там тоже брюллики в полтора карата. Такое у нас в Америке не может себе позволить даже жена губернатора.
Рассказ босса прозвучал в неофициальной обстановке, на юбилее одной заслуженной магаданки. Она получила широкую известность в узких кругах, православная церковь ее наградила грамотой за благотворительность. Дарили ей скромные японские телевизоры, холодильники и пылесосы. Было весело. Большой торт и ароматное вино. И для поддержания волнительной темы одна из собеседниц рассказала, что приехала на свой огород на 13-м километре и нашла вырванными несколько кустов картошки. Позлилась, посокрушалась. Да, плевать! Взяла грабли, ботву сгребает. И вдруг натыкается на небольшой сверток.
Разворачивает носовой платок и обнаруживает перстень и серьги. Видно, воровка та была аккуратная, берегла свои цацки. Но эта положительная черта не зачитывается, когда совершаешь воровство картофеля с куста. А вообще-то если так щедро золотом будут платить, то пусть, она готова своей кровной картошечкой поделиться.
В ногу с безумным временем
Вот уж кто не отстает от века, так это инвалиды по психическому заболеванию. Пока журналистская братва носится, как черт с письмом, с этим чеченским следом, они уже нашли: вся милиция области, и генерал в первую очередь — переодетые чеченцы. Стали в прессе чаще говорить о наркотиках, и вот уже у одной женщины, как она утверждает, наркодельцы выкрали малолетнюю дочь, удерживают в потаенной квартире в беспрерывном наркотическом бреду.
Эта дама рассказывала о своих проблемах на почтамте при стечении народа: якобы посылала жалобу на ОРТ Любимову и всему "Взгляду", но ответа не получила. Однако сама поняла, в чем дело, видно и Любимов с ними связан. Потому что она каждый вечер видит в кадрах "Тропиканки" и "Санта-Барбары" предметы домашнего обихода, пропавшие из ее квартиры. Круг замкнулся. Волнение ее достигло предела, и она стала посылать всех, кто пытался заговорить с ней, по алфавиту.
Другая, а может и она же, еще в те времена, приобрела цветной телевизор. Два года копила рублик к рублику. Привозит домой, смотрит ему в экран. День, другой. Не нравится. Цвет не тот и вроде как подрагивает изображение. Приходит в магазин, мол, право имею на замену. Пожалуйста, раз такое дело. А что это у вас? Что с ценой стало? Да, ничего, нормальный ход. Благосостояние советских людей растет, родная партия и мудрое правительство снижают розничные цены. На треть сложнобытовой прибор подешевел. Вот невезуха! Ей бы три дня потерпеть, два года терпела! Как заголосит, как забьется! Так и отвезли в буйную палату. Крыша Парижа у женщины в сваты поехала. Она и замуж вот так спонтанно вышла, надо было с месяц подождать, пришел бы жених. Да разве ж угадаешь, две похоронки на него присылали, а он живой. Хотя и контуженный изрядно.
Врать не буду, не знаю, дожила она до нынешнего капитализма или нет. Тут и сам сидишь и иной раз тихо напеваешь: "Мы славим Родину трудом! Дурдом, дурдом, дурдом!"
Третий лишний
Пьяный Шинкарук идет, покачиваясь, по поселку. Недавно он вернулся из тюрьмы, отсидев 14 лет. Но уже успел по пьяни побить жену. Вот ребята ему и говорят: сестру с Украины выписали, замуж ей надо. Женись! Гарна дивчина. Не-а, у меня есть. Хоть стерва, я с ней помирюсь, если протрезвею. Не жмись, говорят ему, две жены будет.
Их трое мужиков — братья, кого хочешь убедят. Он один. Не переспоришь. Делать нечего. Женился, не выходя из запоя. Столько лет не потреблял, надо сочувствие иметь. Он, может быть, во сне ее видел, водку. Пьяный, а соображает, что молодая жена появилась. Теперь он перед поселковыми стал бахвалиться. Прихожу, мол, домой, слева Манька, справа Оксанка, я посередке, выбираю, с кем сегодня цацкаться. Мужики знай ему подливают, подначивают, перемигиваются. Пьет, доходит до кондиции, и сермяжная правда всплывает в сознании, как пробка:
— Эх, как мне надоело в кочегарке спать! — И срывается на волчий вой во всей обнаженной правде чувств.
Потом к нему товарищ приехал. В одной камере сидели, обувью-одеждой менялись, одним отравленным воздухом дышали. А Манька товарища того из дома погнала. Что они понимают, бабы! Взял да зарезал.