В новой школе работал клуб популярной музыки, и Кацуро сразу же вступил в него. Там он познакомился с другими ребятами, и они втроем создали ансамбль и даже выступали в разных местах. Сначала они лишь копировали уже существующие группы, но постепенно стали играть и вещи собственного сочинения. В основном их создавал Кацуро. Пел тоже он. Друзья высоко ценили его мелодии.
Однако в последний год учебы ансамбль естественным образом прекратил свое существование. Произошло это, конечно же, потому, что нужно было готовиться к экзаменам. Они договорились, что если все трое поступят в вузы, то соберутся снова, но этого так и не случилось, потому что один из друзей провалился. Через год он вроде бы все-таки поступил, но больше уже никто не заговаривал о воссоединении.
Кацуро выбрал экономический факультет одного из токийских вузов. Вообще-то он хотел продолжать заниматься музыкой, но понимал, что родители будут категорически против, так что заранее сдался. С юных лет он знал, что ему придется наследовать семейное дело, и родители, судя по всему, и мысли не допускали, что сын выберет иной путь. В глубине души он знал, что так и будет.
В университете существовало множество музыкальных клубов. Он записался в один из них, но довольно скоро ему пришлось разочароваться. Члены клуба думали только о развлечениях, никто не относился к музыке серьезно. Когда он попытался высказать свое недовольство, на него стали странно поглядывать.
– Ты чего выпендриваешься? В музыке главное – получать удовольствие!
– Вот именно! Зачем надрываться? Мы же не будем профессионалами.
Он не стал отвечать и решил бросить занятия. Не было смысла спорить. Они преследовали слишком разные цели.
Больше он в клубы не записывался – ему казалось, что лучше быть самому по себе. Объединяться с теми, кто не хочет заниматься музыкой, – лишь копить напряжение.
С тех пор он начал принимать участие в любительских конкурсах, хотя на публике не выступал со школы. Сначала не выдерживал даже начальных стадий отбора, но его упорство позволило добраться до верхних позиций. Постепенно он стал общаться с другими постоянными участниками конкурсов.
Это общение стало для Кацуро мощным стимулом. В двух словах – он видел в этих людях страсть к музыке. Желание поднять свое мастерство на новый уровень, даже если придется всем ради этого пожертвовать.
Каждый раз, слушая их исполнение, он думал: «Не уступлю!»
Теперь почти все свое время он посвящал музыке. И за едой, и в ванной он придумывал новые мелодии. Совсем забросил институт – не находил в этом смысла. Разумеется, он не получал зачетные единицы и постоянно проваливался на экзаменах.
Родители не навещали его в Токио и, конечно же, не замечали, что происходит с их единственным сыном. Они были уверены, что через четыре года он окончит вуз и вернется домой. Поэтому, когда Кацуро летом, как только ему исполнился 21 год, сообщил по телефону, что бросил университет, мать разрыдалась. Отец, взявший трубку следом, орал так, что в ушах звенело.
Кацуро ответил, что будет заниматься музыкой, поэтому не видит смысла посещать университет. Услышав это, отец расшумелся еще пуще. Кацуро бросил трубку, но вечером того же дня родители объявились у него на пороге. Отец – красный как рак, у матери в лице – ни кровинки.
Они просидели до рассвета в его крохотной комнатке. Настаивали, чтобы сын, раз уж бросил университет, немедленно возвращался домой и брал на себя лавку. Кацуро не соглашался, упирая на то, что всю жизнь будет раскаиваться, если так поступит. Нет, он останется в Токио, пока не достигнет цели.
Не поспав толком, родители уехали на первом же поезде. Кацуро смотрел из окна, как они бредут по улице, такие маленькие, такие несчастные. Невольно он молитвенно сложил руки.
И вот прошло три года. Не брось он занятия, давно бы окончил университет. Но и в музыке Кацуро пока ничего не достиг. Он все так же ежедневно упражнялся, чтобы участвовать в любительских конкурсах. Несколько раз его отбирали для финальных выступлений. Он надеялся, что когда-нибудь его заметят люди из музыкальных кругов, рассылал свои песни в студии звукозаписи. Но до сих пор не получил никакого ответа.
Только однажды кто-то из постоянных клиентов бара познакомил его с музыкальным критиком. Кацуро исполнил для него две своих песни. Он ведь собирался стать автором-исполнителем и в этих двух песнях был уверен.
«Неплохо, – сказал критик с химической завивкой на седых волосах. – Мелодии приятные, поешь тоже хорошо. Очень неплохо».