– Неа, – коротко ответил Ацуя.
Кохэй молча кивнул.
– Таким образом, – Сёта поднял вверх указательный палец, – несмотря на то, что к дому никто не подходил, письмо Кохэя исчезло, а письмо от Зайца появилось. Мы тщательно проверили ящик и рольставни – там никаких хитрых устройств нет. И как вы это объясните?
Ацуя скрестил руки за головой и откинулся назад всем телом.
– Никак. Мы не можем этого объяснить.
– Кохэй, а ты что скажешь?
Тот замотал головой так, что затряслись круглые щеки.
– Не знаю.
– Сёта, а ты что-то понял? – спросил Ацуя, и Сёта опустил глаза на письма.
– Вам не кажется странным, что она не знает про сотовые? Считает, что это такое иностранное слово.
– Да просто прикалывается.
– Думаешь?
– Точно! Неужели в наше время кто-то в Японии может не знать про сотовые?
Тогда Сёта указал на одно из писем.
– А как вам это? Тут написано про Олимпиаду в следующем году. Но если задуматься, в следующем году не будет проводиться Олимпиада: ни зимняя, ни летняя. Игры только что закончились в Лондоне.
Ацуя невольно ахнул. Чтобы скрыть свой возглас, он скривился и потер под носом.
– Да ладно, ошиблась, наверное.
– Разве можно в таком ошибиться? Она же собирается на эти Игры! И про видеосвязь не знает – в наше-то время.
– Хм, верно.
– И еще одно. – Сёта заговорил тише. – Кое-что очень странное. Я заметил, когда выходил на улицу.
– И что же?
Сёта, чуть поколебавшись, спросил:
– Ацуя, на твоем сотовом сейчас который час?
– На сотовом? – Ацуя вынул телефон из кармана и взглянул на экран. – 3:40 утра.
– Ага. То есть мы здесь больше часа.
– Ну да. А что не так?
– Ну-ка, иди сюда. – Сёта встал.
Они снова вышли на улицу через черный ход. Сёта встал между домом и сараем и посмотрел на небо.
– Когда мы в первый раз здесь проходили, я заметил, что луна стоит прямо над нами.
– Я тоже заметил. Ну и что?
Сёта пристально посмотрел на Ацую.
– Разве не странно? Прошло больше часа, а луна все там же.
Ацуя растерялся было, не понимая, что хочет сказать Сёта, но тут же осознал смысл его слов. Сердце его подпрыгнуло. Лицу стало горячо, а по спине пробежал холодок.
Он вытащил мобильный телефон. На экране высветилось: 3 часа 42 минуты.
– Что это значит? Почему луна не двигается?
– Может, сейчас такое время года? – предположил Кохэй, но Сёта тут же отверг эту идею:
– Не бывает такого времени года!
Ацуя несколько раз перевел взгляд с экрана телефона на луну в небе. Он совершенно ничего не понимал.
– Ага! – Сёта начал что-то делать с телефоном. Кажется, куда-то звонил.
Его лицо напряглось. Он заморгал.
– Что такое? Куда ты звонишь? – спросил Ацуя.
Сёта молча протянул ему телефон – видимо, предлагал послушать.
Ацуя поднес телефон к уху. Из динамика послышался женский голос:
– Точное время – два часа тридцать шесть минут.
Приятели вернулись в дом.
– Телефон не сломан, – сказал Сёта. – Просто с домом что-то не так.
– Ты хочешь сказать, что нечто в доме заставляет часы в телефоне идти неправильно? – спросил Ацуя, но Сёта отрицательно закачал головой.
– Часы идут верно. Как обычно. А вот то, что они показывают, не совпадает с реальным временем.
Ацуя нахмурился.
– А почему так?
– Мне кажется, что внутри и снаружи дома время отличается. Сам ход времени. Долгий промежуток времени внутри – только краткий миг снаружи.
– Чего?! Что ты несешь?
Сёта снова посмотрел на письмо и взглянул на Ацую.
– К дому вроде как никто не подходил, но письмо Кохэя исчезло, а письмо Зайца появилось. Такого быть не может. А что, если взглянуть на дело так: кто-то уносит письмо Кохэя и, прочитав его, приносит следующее письмо. Но мы этого кого-то не видим.
– Не видим? Он что, человек-невидимка? – спросил Ацуя.
– О, я понял! Это привидения! Ой, здесь есть привидения?! – Кохэй съежился и оглядел комнату.
Сёта медленно помотал головой.
– Это не человек-невидимка и не привидения. Просто человек не из нашего мира. – Он указал на письма. – Человек из прошлого.
– Из прошлого? Но как? – почти крикнул Ацуя.
– Вот моя теория: щель для писем в рольставнях и ящик для молока связаны с прошлым. Когда кто-то из прошлого пишет письмо в лавку Намия в том времени, оно приходит в наше время. И наоборот, когда мы кладем письмо в ящик для молока, оно оказывается в ящике в прошлом. Я не знаю, почему так происходит, но это все объясняет. Заяц – человек из прошлого, – заключил Сёта.