Лицо Виндиктуса сохраняло спокойствие, но мальчик заметил, что что-то в глубине его глаз изменилось.
– Все в порядке? – раздался голос настоятеля из коридора.
Ни мальчик, ни мужчина не потрудились ответить.
– Почему ты меня не боишься? – удивился мальчик.
Шарп ничего не ответил. Только сейчас мальчик обратил внимание на то, какого невероятного голубого цвета были глаза незнакомца.
И вдруг безо всякого предупреждения все оставшиеся на полках книги взмыли в воздух и закр ужились по комнате, ни разу не столкнувшись друг с другом, а было их великое множество.
Мальчик открыл от удивления рот. Он смотрел и смотрел, пока Шарп не устремил взгляд на шкаф, и в ту же секунду книги вернулись на место, встав именно туда, где стояли до этого.
Виндиктус Шарп разгладил складку на кожаной перчатке. Его голубые глаза встретили взгляд серых глаз мальчика.
– Я не боюсь тебя, – ответил он, – потому что я сам монстр.
Доктор из городской психиатрической лечебницы прибыл в приют ранним утром. Его вызвали, чтобы осмотреть одного из мальчиков – ребенка, который был участником необъяснимых и зачастую жестоких происшествий. Когда настоятель спустился с ним по узкой лестнице в темный коридор и открыл дверь, он едва ли мог объяснить, куда подевался мальчик и почему в шкафу недостает книг.
Двери приюта немедленно заперли и обыскали каждый сантиметр здания. Но следов ребенка найдено не было. Он просто испарился.
Настоятель не помнил, что ночью ответил на стук в дверь. В памяти его не сохранился ни образ Виндиктуса Шарпа в безукоризненном костюме, ни то, как он вел его к мальчику в подвал. И уж конечно, не помнил он и как самолично помог мальчику сложить вещи и проводил его до выхода.
Той ночью, и каждой последующей за ней, настоятелю снился сон о мужчине и мальчике, идущих вместе под падающим снегом. И хотя он бежал за ними, ему так никогда и не удалось их нагнать.
Глава 5
Сквозь двери
Дэниел с трудом приоткрыл глаза и поморщился от света, заливающего комнату. Он приподнялся и потер глаза. К нему медленно возвращалась способность думать.
Он лежал в небольшой, удобной кровати в уютной комнате под деревянной крышей. Напротив были две двери, одна из них открыта. Сквозь эту открытую дверь Дэниел слышал щебетание птиц и шум льющейся воды. Он подполз к краю кровати, свесил ноги с толстого одеяла. Ступни утонули в пушистом ковре.
Воспоминания стремительно возвращались: как он бежал через Глазго со Спэдом на «хвосте», как застыл в ужасе перед надвигающейся машиной, как упал на асфальт.
Дэниел выбрался из кровати и, спотыкаясь, подошел к небольшому зеркалу, висевшему между дверей. Он уставился на свое отражение, ожидая увидеть порезы и синяки, но на нем не было ничего, ни единой царапины. Мальчик почувствовал растущий в груди ужас, легкие сдавило, закружилась голова. Что, если… что, если машина его все-таки сбила?
Я умер?
Но времени обдумать этот вопрос у него не оказалось: он уловил движение за окном и понял, что через стекло на него смотрит какая-то девочка.
Она вошла в комнату, и он отступил назад.
Девочка остановилась в проходе и отбросила непослушные кудри с серых глаз. Скрестив руки на груди, она смерила его взглядом с головы до ног.
– Хорошо спалось? – спросила она. – Наверное, было тепло и уютно? – Она оглядела комнату и покачала головой. – Невероятно. Намного лучше моей комнаты!
– Ты кто? – спросил Дэниел. – Где я? Я… умер?
Девочка поморщилась и шагнула ближе.
– Умер? О чем ты говоришь? С чего бы тебе вдруг быть мертвым?
Дэниел моргнул.
– Но… я стоял прямо посреди дороги! На меня мчалась машина…
Девочка возмущенно топнула ногой:
– Должно быть, он тебя спас. Хотела бы я знать почему. Как тебя зовут?
– Дэниел. О ком ты говоришь? Кто меня спас?
Но девочка уже подошла к голубой двери, той, которая была закрыта.
– Все это очень странно, – сказала она. – Никто новый здесь никогда не появлялся. – Она прищурилась. – Настоящий, я имею в виду. Оставайся здесь. Я собираюсь выяснить, что тут происходит.
И она выскользнула через голубую дверь прежде, чем Дэниел успел спросить, как ее зовут, или почему он ее вообще заинтересовал, или что она имела в виду, сказав, что никто настоящий здесь никогда не появлялся.
Дэниел ощупал себя. Вполне себе из плоти и крови человек. Мертвым он себя точно не ощущал. Но, если задуматься, откуда ему было знать, каково это – быть мертвым? Он уставился на дверь, за которой исчезла девочка, и подергал ручку. Дверь была заперта. Тогда он подошел к той, что была открыта. Перед ним под чистым голубым небом расстилались ровные квадраты полей и лес за ними. Воздух был теплым и сладким, как мед.