Она протягивает мне флакончик духов, чтобы я понюхала.
Я подчиняюсь. Приятный аромат жасмина щекочет мне ноздри.
– Дарю.
Она прикручивает крышечку и вручает мне флакон.
– Ой, мне…
Я ни разу в жизни не пользовалась духами, но я чувствую, что она обидится, если я откажусь.
– Спасибо большое, – благодарю я, складывая в сумку инструменты. Кладу и кусачки, и мокрую тряпку.
Адвокат по делам о банкротстве…
– Можно кое-что у тебя спросить? – наконец говорю я, преодолевая стеснение.
– Конечно, – отвечает она с любопытством в голосе.
Мое сердце начинает биться чаще, но теперь я при всем желании не могу отступить. «Это просто вопрос по ее специальности, – говорю я себе, – могу списать на обычное любопытство». Он ни к чему меня не обязывает.
– Я хотела спросить, знаешь ли ты, при каких обстоятельствах магазин может перейти к государству после смерти владельца.
Присцилла смотрит на меня с удивлением.
– Как только умирает владелец, недвижимое имущество переходит к законному наследнику, а в случае отсутствия завещания – к ближайшему родственнику. Если тот отказывается от наследства или не выходит на связь, это право переходит к следующему, и так, пока какой-нибудь родственник не объявится и не вступит в наследство. Если в течение десяти лет такой не найдется, имущество переходит к государству.
– И государство его продает?
– Выставляет на аукцион. Начальная цена обычно очень низкая, и за такую недвижимость обычно никто не дерется. Сама представляешь почему, если даже никто из наследников не захотел принимать такое наследство… В итоге такие объекты, как правило, покупают либо романтики, которым только подавай всякие придорожные домики да каморки на переездах, либо стервятники, которым интересны торговые помещения и квартиры на перепродажу.
– А.
Я вспоминаю о той женщине из агентства UpHigh, но она точно не похожа на стервятника, разве что на колибри, которая упадет, если не будет без остановки махать крыльями.
– Я так понимаю, это вопрос не из праздного любопытства.
– Ох, хотелось бы, чтобы он был… из праздного любопытства. – И, вдохнув поглубже, я рассказываю ей о магазине.
– «Новый мир»… Я как-то его не замечала, – говорит она, когда я заканчиваю свой рассказ. – Но тебе он, кажется, очень дорог.
Я пялюсь на голубую плитку пола, чтобы не пересекаться с ней взглядом.
– У хозяйки была дочь, Маргарет. Получается, она отказалась от наследства? Не вышла на связь? Я бы все отдала, чтобы это узнать.
– Возможно, есть один способ, – отвечает она. – Одна моя подруга работает в кадастровом учете. Если хочешь, я у нее поспрашиваю.
– Господи!
Я не привыкла к таким проявлениям великодушия. Неужели получится что-то выяснить?
И это не единственный подарок Присциллы. Она еще и платит мне больше, чем я попросила.
– Ты выполняешь работу, а не благотворительностью занимаешься, – отчитывает она меня, пока я выписываю чек. – Не занижай цены.
Я хочу ей ответить, что мне нравится решать проблемы, приносить людям облегчение. Ровно повесив картину, аккуратно выкрасив стену, починив плохо всасывающий пыль пылесос, я испытываю чувство завершенности, полноты. Ощущаю, что возвращаю миру свой долг.
– И спасибо тебе, что пришла сразу, – продолжает она, провожая меня к выходу. – Я это ценю. В этом городе, похоже, невозможно найти сантехника, если только у тебя, конечно, не ангельское терпение. К тому же у нас с тобой, полагаю, гораздо больше общего, чем может показаться.
Я мельком кидаю на нее взгляд.
– По сути, я тоже помогаю людям не разориться…
Присцилла радостно кивает.
– Здорово сказано.
Честно говоря, я и не знаю, как сказать по-другому.
9
После поездки к бабушке мой брат, который раньше вел себя как настоящий солдат, вдруг взбунтовался. Нет, он не поднял мятеж – он стал инакомыслящим и, когда представлялась возможность, прибегал к саботажу.
В один момент он невзлюбил холодный душ, тренировки, заготовку припасов и прогулки вдоль дорог и полей в поисках того, что могло бы нам пригодиться. Он возненавидел и работу в нашем подземном убежище. Если отец просил починить генератор, наладить термоизоляцию или разузнать, где и как рыть артезианскую скважину, брат придумывал отговорки: ему не хотелось подчиняться указаниям. Единственное, что его интересовало, – уроки нашей мамы. Он хотел знать во всех подробностях, что происходило снаружи, за пределами полей, которые окружали Крепость, за пределами убежища, за пределами леса, за пределами отца.