– На самом деле, – признаюсь я, – я планировала кое-куда пойти.
От неловкости ситуации мне становится смешно, и я смеюсь – чтобы разрядить обстановку и просто сама над собой. Аделаида тоже смеется, не знаю, по тем же причинам или я ее просто заразила.
– Могла бы сказать! И куда же ты идешь?
– Да так… посмотреть на один магазин.
– Посмотреть на один магазин? – переспрашивает Аделаида, ожидая, что я что-то добавлю.
– Тут внизу когда-то была комиссионка, но сейчас ее продают. Я не хочу, чтобы это произошло, вот и все. Вот куда я собираюсь.
– Как жалко, что ее продают! Это просто преступление. Мы пойдем с тобой.
– Со мной?
13
В начале был Всемирный потоп.
Отец рассказывал нам, что он упоминается практически во всех культурах Древнего мира. От Скандинавии до Египта, от Индии до Китая, от Греции до Индонезии – все были согласны, что когда-то вода покрывала всю землю, скрывая под собой горы и доставая до неба. Лишь немногие избранные остались живы – те, кто подготовился, кто построил себе ковчег.
– Что бы вы взяли с собой в ковчег, чтобы выжить? – как-то вечером спросил он у нас с Андреа.
– Холодильник! – выпалила я.
– Холодильник? – переспросил он разочарованно. – Совершенно бесполезная вещь. – Он сделал глубокий вдох. – Ты уже должна бы знать, что и без него можно прекрасно обойтись.
– Сушилку? – попыталась я снова, надеясь, что в этот раз ответила правильно.
– Ерунда. – Он покачал головой. – Прямо над тобой светит огромная сушилка. Солнце.
Он бросил вопросительный взгляд на моего брата. Тот раздраженно на него посмотрел и ничего не ответил, давая понять, что не собирается готовиться к подобному происшествию. С тех пор как он побывал в городе, он перестал в это верить.
Папа перевел взгляд обратно на меня.
– Неужели вам ничего не приходит в голову? – с досадой спросил он.
Увидев, что он расстроился, я почувствовала, как у меня в груди открывается пропасть и как я сама в нее скатываюсь. Сердце начало колотиться. Чтобы выжить… чтобы выжить… что бы я взяла с собой в ковчег? Но в голове было перекати-поле.
– Продуктовый магазин? – наконец попыталась угадать я, хоть и знала, что ответ неправильный.
– Магазины – это самое бесполезное в мире изобретение! Корень всех наших бед!
Это был худший ответ, который можно было придумать. Андреа приподнялся на кровати, возможно, готовясь меня защитить, если папа поднимет на меня руку. Но он этого не сделал. Он ограничился тем, что встал и посмотрел на нас с упреком.
– Правильный ответ – семена, – произнес он наконец.
– Семена? – повторила я сдавленным голосом.
– Семена занимают мало места и содержат в себе почти неограниченное количество пищи. Вы должны бы это знать.
Это был умный, изящный, блестящий ответ, как раз в стиле моего отца, но я была не способна до него додуматься. На каждый его вопрос существовал один-единственный правильный ответ, так что ошибиться было легко. Отец требовал совершенства.
– А еще я бы к себе в ковчег взяла Андреа, – попыталась я разрядить обстановку. – Он, конечно, много места занимает, но без него точно не обойтись.
Брат вскочил, чтобы в шутку дать мне подзатыльник, но веселым при этом не выглядел.
– В вашем ковчеге место есть только для самого необходимого, – отрезал отец. – Остальное – балласт.
«Он хотел сказать, что другие люди – это не самое необходимое?» – спросила я себя, как только он вышел из комнаты. И что бы я делала без своего плюшевого зайчика, глиняного гуся и бумаги для писем? Перспектива начинать все с нуля в мире, опустошенном наводнением или пожаром, не имея никакой опоры, приводила меня в ужас. Без зайчика, гуся, книжек и фильмов, которые включала мне мама, я бы не справилась. Может, они и не были так необходимы, но они были для меня важны. Мне кажется, бородатый дедушка Ной закрыл бы глаза на те безделушки, что я хотела с собой взять. В его новом мире нашлось бы место и для них.
Этот разговор оставил во мне хорошо знакомое тяжелое чувство – уверенность в том, что я не заслуживаю любви и внимания отца, который всегда оставался недосягаемым. Как Бог.
В ночной тишине я пыталась уцепиться за воспоминание о «Новом мире». Снова и снова, снедаемая виной, я возвращалась мыслью к этому далекому магазинчику, пусть и корню всех наших бед, но месту, где люди были добры и делали прекрасное, благодарное дело, не чувствуя за это никакой вины.
Какая-то часть меня вдруг начинает надеяться, что «Новый мир» окажется закрыт, дверь будет опущена, как эти последние пять лет, что не будет никакой таблички. Как во сне, когда ты вдруг осознаешь, что не можешь повлиять на происходящее, но это и не важно, ведь происходящее все равно нереально. А вдруг я увижу там табличку «ПРОДАНО»? Значит, жизнь сама за меня решит. Так будет даже проще.