Мы возвращаемся на улицу Грёз. При виде зловещего особняка Мири застывает перед воротами.
- Божечки, леди! Да неужто нам сюда?
- Да, Мири. Это мой дом.
Во взгляде свеженанятой служанки крупными буквами читается: Мириам только что вспомнила про обычное место дислоцирования бесплатного сыра.
Фицбрук выразительно приподнимает бровь.
- А, - глубокомысленно изрекает он. - Так ты ничего ей не сказала?
- Как-то не до того было, - я вздыхаю. - Мири, это просто дом. Я уже осмотрела его сегодня вместе с господином инквизитором, и он не обнаружил и следа проклятья. Не так ли, лорд Фицбрук?
Он неохотно кивает.
Девушка сглатывает и делает робкий шаг. Всю дорогу до дома она озирается и пугливо жмется ко мне. Рой поглядывает с насмешкой и явно ожидает, что горничная с криком “Помогите!” бросится обратно, но Мириам - смелая девочка.
А может она просто про помнит абортивное зелье, за которое ее тетке все же пришлось выложить четыреста ассов. И понимает: если вернется, его придется выпить.
Ей некуда бежать.
Мне тоже некуда - съемная квартира, которую предлагал Фицбрук, никак не поможет избавиться от названного папаши.
Когда мы входим в дом снова приходит неуютное ощущение чужого пристального взгляда, но я не подаю виду. С благодарностью принимаю из рук опекуна многочисленные свертки. Демонстративно застегиваю на руке браслет.
- Спасибо за помощь и хорошего вечера, милорд.
Кажется, господин инквизитор хотел напроситься на чашечку чая, но я сделала вид, что совершенно не понимаю намеков.
До глубокой ночи мы с Мири драим полы, оттираем все горизонтальные поверхности, выметаем пыль и перестилаем кровати. Хвала тому безымянному магу, который догадался наложить на особняк чары стазиса.
Но результат стоит всех усилий - Мэппл манор сверкает чистотой. И пусть он все еще немного неухоженный и мрачный. Пусть ощущение чужого взгляда по-прежнему неприятно сверлит лопатки, я чувствую, что все больше вхожу во вкус.
У меня никогда не было своего жилья. В студенчестве общага, потом съемные квартиры. С мужем одно время обсуждали - не взять ли ипотеку, но решили, что лучше быть мобильными и легкими на подъем. Когда спустя два года разводились, не уставали шутить на эту тему. Как известно, ничто так не укрепляет брак, как совместно взятая ипотека.
Мне нравилось, что я не привязана к месту, вещам. Что могу легко сорваться и переехать, если под окнами началась стройка. Или вовсе рвануть в другой город, если там предложат лучшую работу.
Но свой дом - это совсем другое.
- Завтра отмою лабораторию, - мурлыкаю я, поглаживая деревянные перила, по которым идет резьба в виде переплетенных лоз и цветов. - Сама все сделаю, такое важное дело никому нельзя доверять! И обязательно куплю новые шторы, старые совсем выцвели… Как только заработаю хоть немного, обновлю лак на перилах. И надо подумать по поводу сада - вдруг клены умерли не до конца…
- Леди… - Мириам выглядывает с верхнего пролета. - Вы что-то сказали?
- Нет, ничего. - я улыбаюсь. А ведь мне и с ней повезло. Ей со мной тоже, даже если сама девушка пока об этом не знает. - Ну что, Миришка, Мэппл манор оказался не таким уж и страшным?
Она неуверенно пожимает плечами.
- Вроде да. Дом как дом. Вот только…
- Что?
- Чувство странное. Будто смотрит кто.
***
Ох, этот дом просто невероятен! Здесь есть не только канализация и водопровод, но и горячая вода! Да-да, горячая вода безо всякой необходимости таскать ведра, колоть дрова и часами ждать, пока все закипит. Я в раю, не иначе!
Постанывая от удовольствия, опускаюсь в исходящую паром ванную. За все время пребывания в этом мире оказия нормально помыться выпала мне лишь однажды - в ночь перед жертвоприношением. А я, между прочим, дитя цивилизации, мне мало обтираний влажным полотенцем, как в тюрьме.
Прикрываю глаза, вдыхая горячий пар. Не отказала себе в удовольствии добавить в воду немного купленной в лавке травницы лаванды. Нежный запах успокаивает и расслабляет.
Вместе с паром комнату наполняет шепот. Он ползет из углов - сперва совсем тихий, на грани слышимости, но все громче и настойчивей с каждой секундой. Мужской голос, повторяет одну и ту же фразу на незнакомом языке. И ощущение чужого взгляда на коже становится нестерпимым.
Но веки словно налились свинцом и поднять их нет сил…
Глава 22. Хозяин
Давящая тяжесть исчезает в один миг. Я распахиваю веки. И успеваю увидеть, как пар стягивается в центр комнаты, образуя призрачную фигуру.
Определенно человеческую. И, определенно, мужскую.