- Она взяла мышьяк из лаборатории. Моя девочка неплохо знала алхимию.
После смерти Адель мессера уже ничто не держало. Он поклялся, что все, виновные в ее смерти заплатят. И начал претворять свой план в жизнь. Для начала похитил барона и запер его в подвале своего дома, где провел ряд интереснейших исследований в духе старого доброго Доктора Смерть. К сожалению, растянуть агонию насильника на годы, как планировал Тайберг, не получилось.
- Ко мне пришел инквизитор с вопросами, и я понял - время вышло.
Но бежать мессер не видел смысла. Все, что происходило после гибели Адель было исполнено смысла лишь как воздаяние за ее смерть. Поэтому он ликвидировал то, что оставалось барона - аккуратно и методично, как делал все в своей жизни. Не упустив возможность сотворить из его смерти очередной эксперимент.
И занялся подготовкой к последнему ритуалу.
- Мерзавец заплатил, но были еще и другие, - призрачный кулак сжимается на подлокотнике, заставляя дерево жалобно застонать. - Судья. Писарь. Мелкие холуйчики, которые смеялись над моей девочкой. Они тоже должны были заплатить. Я хотел, чтобы они поняли каково это - когда такое случается с твоей дочерью! Чтобы познали ту же ярость, то же бессилие.
Так Арс обрел свое проклятье.
Чего мессер не ожидал, так это, что спустя сорок дней очнется на алтаре в подвале собственного дома. В бестелесном, но весьма активном виде. И даже с некоторыми остатками былой магической силы.
- Боги умеют зло пошутить, - Хаген скалится и разражается сухим лающим смехом, в котором нет и намека на веселье. - Мой последний эксперимент все же увенчался успехом. Я подарил бессмертие самому себе и обречен на вечность между жизнью и небытием…
***
- Да-а-а… дела, - я подношу к губам бокал и пью, не чувствуя вкуса. Просто чтобы занять руки. По коже бегут мурашки - не поймешь от ночной прохлады или жутковатого рассказа. - Мессер Тайберг, вы злитесь на меня?
- За что?
- Я разрушила ваше проклятье.
Он отмахивается.
- Разрушила и хорошо. Эти несчастные нищие девочки ни в чем не виноваты. Мне следовало догадаться, что мерзавцы найдут лазейку. И называй меня на “ты”, Даяна. Я слишком давно умер, чтобы придавать значения пустым формальностям.
- Это невежливо, меня не так воспитывали.
- Уж постарайся, - призрак криво ухмыляется. - Забавно сознавать, что прошло сто лет, а в этом городе ничего не изменилось. Ты спросила злюсь ли я на тебя? Нет, я рад. Кто-то должен был щелкнуть совет по носу, - он потирает руки с неожиданным энтузиазмом. - И я помогу тебе это сделать!
- Значит вы… ты не против, чтобы я жила в твоем доме, - осторожно уточняю я, страшась поверить в свою удачу.
- Определенно, - на лице Хагена появляется предвкушающая улыбка. - Не думал, что когда-нибудь скажу это, но кажется за сто лет отшельничества я соскучился по людям. По крайней мере, ты раздражаешь меня куда меньше, чем обычные горожане.
- Лестно слышать это, мессер. Но что по поводу Мири и лорда Фицбрука?
- Девица пусть остается. А вот инквизитор… - он хмурится и замолкает.
- Пожалуйста, Хаген! Без него я просто не смогу переехать. Моя магия…
- Ах да, магия. Сними браслет.
- Что?!
- Сними, - призрачные пальцы охватывают запястье, и я еле удерживаюсь, чтобы не заорать. Слишком неестественным и жутким кажется это прикосновение. - Ну же, девочка!
Пожимаю плечами и расстегиваю замочек. По телу прокатывается уже привычная согревающая волна. Первое мгновение после избавления от блокатора - бесценно. Все равно что снять затянутый корсет и вдохнуть полной грудью.
- Ты сознаешь, что я не управляю этим и могу разнести здесь все, если перенервничаю?
- В моем доме не разнесешь.
Запястье там, где пальцы мессера еще касаются кожи, холодеет. Магия словно устремляется из моего тела по невидимому каналу вовне. Я морщусь и стискиваю зубы, пытаясь прекратить это безобразие, но поток не ослабевает.
Призрачная фигура темнеет, становится объемнее, обретая подобие плоти.
- Эй! - выдергиваю руку из захвата и возмущенно шарахаюсь в сторону. - Ты что - пьешь меня?!
- Ага, - мессер причмокивает губами и скалится, обнажая великолепно сохранившиеся зубы. - Твоя магия очень вкусная, Даяна.
- Я бы попросила не делать этого, - ворчу под нос, потирая запястье.
- Не бойся, лишнего не возьму. Но выплесков в моем доме можешь не опасаться.
“Успокоил”, называется. Я и раньше-то относилась к мессеру с некоторой настороженностью, а теперь и вовсе хочется бежать, теряя тапки.
Вот только некуда.
- Боюсь, для моего опекуна это не аргумент, - я вспоминаю жесткий прищур господина инквизитора с неожиданной благодарностью. Каким бы упертым ни был лорд Фицбрук приятно сознавать, что он на моей стороне. - Если он узнает о вашем существовании, то просто запретит мне здесь жить. Понимаю, что это звучит нагло, но не могли бы вы не показываться ему на глаза?