Краткая вспышка ярости забирает последние силы, опускаюсь на тюфяк и отворачиваюсь к стенке.
- Уйдите.
Он молча выходит за дверь.
Глава 7. Воровка и лгунья
Наверное, по закону жанра мне полагается рыдать или метаться по камере. Но я пользуюсь оказией и ложусь спать.
Просыпаюсь под лязг дверного замка. В камеру снова заглядывает лорд-физрук и командует:
- На выход.
- Что, уже казнь? А как же последний ужин? - сон придал силы, настроение вполне боевое. Сдаваться я не собираюсь.
Фицбрук кривится. На его хмуром лице написано все, что его лордейшество думает о шлюхах-наркоманках, с которыми столько проблем.
Но оскорблений себе не позволяет, надо отдать ему должное.
Под конвоем меня переводят в другую камеру. Она светлее, просторней. Под потолком находится небольшое оконце, через которое падают лучи солнца. Кровати две, но обе пустуют. Есть даже стол, на котором стоит кувшин с водой и миска с еще горячей кашей.
Кажется, меня перевели в тюремный “люкс”.
При виде миски желудок скручивается от голода. Даже не подозревала, что настолько проголодалась. Последний раз я ела еще в прошлой жизни.
Лорд жестом отпускает охрану и кивает в сторону стола.
- Ты, наверное, голодна.
- Спасибо, - я все еще страшно зла на него, но язык не поворачивается ответить гадостью. Все-таки Фицбрук не совсем скотина.
Но я помню, что именно он меня выследил и нашел. У-у-у, гад такой, что же тебе дома-то не сиделось?!
Устраиваюсь на краю кровати, подвигаю к себе миску и начинаю есть. Больше всего хочется отбросить приличия и с урчанием влезть в посудину целиком, но я сдерживаюсь. И даже не вылизываю ее после окончания трапезы.
Все-таки лорд смотрит.
Отставляю опустевшую миску, пью из кувшина (какая же вкусная штука - простая вода!) и складываю руки на коленях, как прилежная ученица. Кошусь на лорда. Он не ушел, значит будет разговор.
- Вы чего-то хотели, милорд?
- Да… Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, гораздо лучше.
- Хорошо, - Фицбрук вздыхает и присаживается рядом.
Снова обращаю взгляд на вышивку на воротнике полуформенной куртки. Меч в языках пламени - что это значит? Символ какого-то силового подразделения? Явно не полицейского, у стражей порядка - две скрещенные шпаги на фоне щита.
- По факту пыток и домогательств со стороны охраны будет проведено служебное расследование, - бесстрастно продолжает он. - Что бы ты ни думала, корона не поощряет полицейский беспредел.
- Неожиданно. Но приятно.
Действительно неожиданно. Я не думала, что он хотя бы попробует проверить мои слова.
Против воли в душе поднимается волна благодарности. Стокгольмский синдром в действии.
- По факту твоего нападения разбирательства, скорее всего, не будет. Я указал в протоколе, что произошла непроизвольная инициация, вызванная действиями охраны.
Все лучше и лучше, даже подозрительно.
- Думаю, судья согласится, что этот случай не попадает под действие закона… - он замолкает, словно пытаясь подобрать слова.
- Но, - подсказываю я.
- Что “но”?
- Я прямо слышу это несказанное “но”. В бочке меда обязательно должна быть ложка дегтя. Кладите ее уже, не томите.
Он усмехается и достает из кармана браслет.
- Тебе придется надеть это. И носить до конца судебного разбирательства.
Я подаюсь ближе, тыкаю пальчиком в подозрительную железяку. Браслет, как браслет - разве что некрасивый. Простая и тусклая полоска металла. Вдоль кромки идет инвентарный номер и подпись “Арс. Городская тюрьма”
Так себе бранзулетка. Впрочем, догадаться о ее утилитарной функции несложно.
- Эта штука будет блокировать мою магию?
Лорд кивает.
- Я думала, вы уже сделали это раньше.
- Моя блокировка не длится долго. Максимум несколько часов.
А вот это по-настоящему хорошая новость.
Фицбрук пытается надеть браслет, но я отдергиваю руку.
- Нет, вы точно маньяк! Ну что за манера - чуть что хватать за запястья?
Он вдруг усмехается, и я невольно отмечаю, как красит его слишком серьезное лицо улыбка. Даже такая - кривая и неловкая.
- Профессиональный рефлекс. Моя работа - ловить сбрендивших магов.
Ага, запомним. Его лордейшество не просто полицейский.
- Дай руку, Даяна. Тебе в любом случае придется надеть его. Выброс силы обязывает мага носить ограничитель до тех пор, пока он не научится управлять своей магией.
Под требовательным взглядом неохотно протягиваю ладонь. Замок клацает, как зубья капкана.
- Надолго это?
- Полная блокировка до окончания следствия. Дальнейшее зависит от судебного решения.
- И каким оно будет? - врать не буду, спрашивать про это страшновато. Но что делать? Прятать голову в песок просто глупо.
Он пожимает плечами.
- Не знаю. Я не адвокат… . Но, полагаю, тебе придется провести несколько лет на каторге.
- А когда я встречусь с адвокатом, чтобы узнать точнее?
Он удивленно приподнимает бровь.
- У тебя есть деньги на адвоката?
Угу, бесплатных защитников деклассированным элементам не полагается.
- Ясно…
Я стараюсь произнести это равнодушно, но видимо что-то прорывается, потому что Фицбрук хмурится.
- А чего ты ожидала, когда била клиента стулом по голове? - его губы чуть кривятся, выдавая скрытое презрение к Даяне и ее занятию.
Не хочу, но снова завожусь. Тоже мне - оплот нравственности! Сидит здесь такой важный и рассуждает, что правильно, а что неправильно. Его бы на мое место!
- Что он отстанет от меня. Или хотя бы перестанет распускать руки.
Нет, не почудилось. Презрение в его взгляде становится заметнее, почти физически ощутимым.
- Смешно слышать подобные жалобы от проститутки. Ты сама выбрала это занятие.
От злости темнеет в глазах, но я сжимаю и разжимаю несколько раз кулаки. Делаю глубокий вдох, выдох…
Спокойнее! Криком ничего не добьешься.
- Сама? Вы действительно настолько наивны, милорд? Никогда не слышали о кораблях с “живым товаром”.
- Не лги мне, Даяна. Я видел твои документы. Метрику, вид на жительство, запрос и разрешение на работу…
- Значит вы видели больше, чем я.
Когда Даяна пошатываясь вышла из трюма, на ней был только балахон - такой грязный и заскорузлый, что и на половую тряпку пускать стыдно. Все бумаги оформили уже позднее.
- На долговой расписке и трудовом контракте была твоя подпись!
Пожимаю плечами и приподнимаю край тюремной робы, чтобы продемонстрировать ему три небольших белых пятнышка на лодыжке.
- Горго сказал, что будет тушить окурки, пока я не подпишу.
Лорд бледнеет и с хрустом стискивает челюсть. Мне кажется, я слышу, как где-то со звоном рушатся чужие хрустальные замки.
Соболезную, ваша милость. Жизнь бывает на редкость поганой вещью, если ты не красавчик-аристократ, родившийся с серебряной ложкой во рту.
- Не надейся, что я поверю без доказательств…
- Конечно нет. Я вообще не надеюсь, что вы поверите. Известно ведь, что все шлюхи - воровки и лгуньи, - вежливо отвечаю я.
Фицбрук не дурак, он вполне понимает сарказм. И злится. Я смотрю, как он вскакивает, идет к двери, сама не понимая - рада ли я его уходу.
В конце-концов, лорд пока единственный в этом мире, кто отнесся ко мне, как к человеку. Несмотря на то, что проституток он не любит и даже презирает.
Но это он меня поймал! Я здесь по милости его милости, не следует забывать об этом.
Уже когда лорд берется за ручку, меня вдруг осеняет.
- Милорд, можно одну просьбу?!
Он оборачивается.
- Да?
- Принесите мне свод законов.
Рой Фицбрук
Рой не понимал сам себя. И оттого злился.
Шлюха. Наркоманка. Воровка и почти наверняка лгунья. Подобная особа не заслуживала лишнего взгляда с его стороны. И уж точно не стоило думать о ней после того, как сдал девицу на руки ребятам Джеймса.