Стыдясь своей хитрости, Ластианакс тем не менее тоже залюбовался достоинствами служанки, а та натянуто улыбнулась, создавая у Триериоса иллюзию, будто высоко оценила его комплимент, после чего поспешно удалилась. Молодой человек кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание министра – тот бормотал себе под нос: «До чего прелестная девица…» – и, указав на пустую часть скамьи рядом с Триериосом, спросил:
– Это место свободно?
Триериос мечтательно жмурился, но, услышав вопрос, поднял глаза и посмотрел, кто к нему обращается.
– Конечно-конечно! Могу даже уступить вам свое, если приведете ко мне еще одну такую красотку!
– Ха-ха-ха! – воскликнул Ластианакс и, расправив складки тоги, сел.
Впрочем, он тут же умолк, потому что его смех прозвучал в высшей степени фальшиво.
Некоторое время Триериос внимательно его рассматривал, поглаживая напомаженную и надушенную бородку, а тем временем перед трибунами появился глашатай, готовясь объявить начало состязаний.
– Судя по вашему платью, вас недавно повысили до мага, молодой человек. И, кроме того, полагаю, вы не случайно выбрали это место.
Ластианакс приосанился и откинулся на спинку скамьи. Триериос попал не в бровь, а в глаз – тем лучше, не придется долго ходить вокруг да около.
– Так и есть. Как вы знаете, после кончины министра усреднения в Совете появилось вакантное место…
– Ха-а-а, так я вас узнал, я же вас видел в компании своего ученика, – прервал его Триериос, выпрямляясь. – Вы – тот самый Ластианакс, который имел дерзость покуситься на место бедняги Палатеса в пику нашему горячо любимому эпарху! Да, в самом деле, я наслышан о вас. Помню, как вы показали себя во время Атрибуции пять лет назад. В то время я даже подумывал взять вас к себе в ученики, но вас нельзя было назвать… беспроигрышной ставкой. Всегда рискованно брать под крыло выходца с нижних уровней, каким бы талантливым он ни был. Однако пока что вы только подкрепляете свою репутацию, которую завоевали на том турнире.
Ластианакс машинально погладил нос, сломанный во время Атрибуции.
– Справедливое замечание, мастер, я проделал долгий путь. А теперь вы готовы сделать выгодную ставку?
Тут их беседу прервал магически усиленный голос глашатая:
– Гиперборейцы, гиперборейцы!
Шум толпы стих, все зрители умолкли, чтобы послушать глашатая. Люди выглядывали из окон башен и толпились по краям каналов, самые способные к магии даже пытались парить над людским морем. Некоторые взобрались на стены, цепляясь за вьющиеся растения, рискуя сорваться и упасть. Каждый год во время состязаний гибло не менее десяти самых отчаянных любителей зрелищ.
– Добро пожаловать на сто первое Состязание василевса!
Толпа взревела, народ топал ногами и размахивал разноцветными знаменами. Стаи птиц-парусов сорвались с крыш, обезумев от оглушительного шума.
– В этот сто восемьдесят четвертый благословенный год правления Его Величества Василевса, Первого Гиперборейца, Великого Строителя, Верховного Мага, Покорителя амазонок…
– Покоритель амазонок, ну конечно, – проворчал Триериос, а глашатай все перечислял многочисленные титулы монарха. – Итак, проще говоря, вы просите меня отдать за вас голос и помочь вам стать министром усреднения, хотя вы даже не являетесь моим учеником.
Это была констатация факта, а не вопрос. Триериос повернул голову и стал смотреть, как наездники и их скакуны выходят на беговую дорожку под приветственные крики толпы. Казалось, министр совершенно забыл о просьбе юноши. Уверенный, что толстяк просто обдумывает поступившее предложение, Ластианакс помалкивал, пытаясь дышать ровно. В горле у него пересохло, ужасно хотелось, чтобы давешняя служанка поскорее вернулась, тогда можно будет, в свою очередь, приказать ей принести чего-нибудь попить.
– Скажите, кто выигрывает на Состязаниях василевса? Лошадь или всадник? – спросил вдруг Триериос.
От удивления Ластианакс не сразу нашелся с ответом.
– Лошадь.
– Точно. Лошадь будет бежать даже быстрее, если избавится от веса всадника. Забавно видеть, как те, кто, казалось бы, поддерживает вас, на самом деле становятся победителями, не так ли?
Министр колоний проницательно посмотрел на юношу поверх пенсне.
– Вы действительно доверяете своей лошади в гонке, призом в которой будет министерское кресло?
Ластианакс с беспокойством взглянул на главную ложу: Силен, весело улыбаясь, рассуждал о достоинствах того или иного скакуна, попутно поглощая пирожные.