Вернувшись домой, я застал отца в весьма кислом настроении. Оказалось, что «Черные» проиграли выездной матч и потеряли уже три очка. Осталось две встречи у себя и две последние — на чужом поле. Заветные медали удалялись от «Черных» все больше.
В понедельник, сразу после перерыва между лекциями, я нашел Алля.
— Что удалось узнать?
— Это был матч на кубок, и «Волкам», в принципе, результат был безразличен. Никаких шансов выйти в победители у них все равно не было, — ответил он.
— Но почему игра происходила в полдень, а не вечером, как обычно?
— А, ты вот о чем… Случилась какая-то авария на подстанции, пришлось играть при дневном свете. Понимаешь, дело было в декабре.
Я понял. Понял, что обещанная отцом «бочка пива» удаляется от меня с такой же скоростью, как медали от «Черных», и даже еще быстрее. Я был сыт по горло и «Волками» и футболом.
В среду после обеда к отцу приехал какой-то тип. Они сердечно обнялись. Через минуту отец вошел в мою комнату и сказал:
— Загляни на минутку ко мне. Приехал друг, Стан, тренер команды из Рок Сити. Хочет посоветоваться, какую избрать тактику в игре с «Волками» в Гатсвилле. Если его команда проиграет, конец и им и ему. Конечно, это бесполезно, но я сболтнул, что ты тоже интересуешься «Волками».
Я пошел без особого желания. Что мог я, любитель, посоветовать таким знатокам?
— Какое лекарство вы посоветовали бы применить? — спросил Стан.
— Из моих наблюдений следует, что первые тридцать минут противники «Волков» выдерживают неплохо, часто даже ведут. Потом начинает разваливаться защита и идут голы. Не знаю почему, но это так. Мой совет — возьмите трех вратарей и сменяйте их каждые полчаса, девять игроков поставьте в защиту, а одного в нападение. Вы ничем не рискуете. Желаю успеха.
В ту субботу впервые в жизни отец пропустил матч «Черных». Мы вместе поехали в Гатсвилль. Что там творилось! В самом начале игры проход центрального нападающего гостей закончился голом. Однако болельщики хозяев поля вовсе не впали в отчаяние и спокойно продолжали свой угнетающий «допинг». «Волки» били с тридцати метров и вот-вот должны были сравнять счет. Тогда произошла странная вещь: через полчаса такой бомбардировки тренер гостей заменил вратаря, проявлявшего сильные признаки усталости. Результат сохранился до перерыва. Через двадцать минут гости снова сменили вратаря, но к концу игры и этот еле держался на ногах и хозяева забили-таки гол. Финальный свисток судьи был ударом и для местной публики и для игроков — впервые за четыре года «Волки» потеряли очко на своем поле.
Мы возвращались домой в отличном настроении: наши тоже выиграли, лидер проиграл, отыгрывать надо было снова только одно очко, а до конца игр еще три встречи.
Поздним вечером к нам зашел Стан. Он чуть не задушил меня в объятиях, а после его ухода отец вручил мне конверт с чеком на вполне приличную сумму. Однако больше всего меня удивило, что тренер «Волков» на матче не присутствовал. Алль сказал, что Датч никогда непосредственно не наблюдает за играми в Гатсвилле. Всегда сидит в своей комнатке. Матчи смотрит по телевизору.
У меня в голове закопошилась одна неясная еще пока мыслишка. Надо было разузнать как можно больше о тренере. И опять помог бесценный Алль. Оказалось, что Питер Датч несколько лет назад был перспективным юниором, но серьезная травма положила конец его спортивной карьере. Он поступил в политехнический институт, но не закончил его, перекинулся в тренеры и с первого дня работает в Гатсвилле. Он — старый холостяк. Все это я вытянул из Алля, который очень радовался, что у «Волков» нашелся такой заядлый болельщик в Нортоне.
Следующие игры принесли победу нашим на выездном матче и ничью лидерам. Теперь у обеих ведущих команд было равное количество очков.
В среду я снова поехал в Гатсвилль. Мне удалось уговорить Алля пойти на тренировку «Волков». В один из моментов, сославшись на необходимость сходить в туалет, я прошел в клубные помещения под трибунами. Быстро отыскал комнату с табличкой «Питер Датч — тренер». Постучал — никто не ответил. Я нажал ручку, и дверь беззвучно отворилась. В комнате не было никого. Вся обстановка сводилась к столику, табурету, нескольким креслам и телевизору. По левую сторону стоял большой сейф. Сквозь единственное окно был виден террикон, расположенный неподалеку от шахты. Я тихо прикрыл дверь и вернулся на трибуну.
В субботу я снова оказался в Гатсвилле, но уже с аппаратурой. При мне была старомодная латунная подзорная труба, позаимствованная у знакомого астронома-любителя, и маленький транзисторный приемник. Все это нехитрое оборудование я затащил на вершину террикона, устроился поудобнее и принялся ожидать начала матча. Местная радиостанция транслировала ход встречи, поэтому я знал, что происходит на поле. Через несколько минут после начала встречи тренер вошел в свою комнату, запер дверь на ключ, включил телевизор и открыл сейф. Первое время наблюдения мои были несколько затруднены тем, что я все видел вверх ногами, но в конце концов я к этому привык. Матч проходил по уже знакомой схеме. В особо горячие моменты у ворот гостей Датч поворачивался к сейфу и крутил какую-то ручку, вероятно потенциометра. Впрочем, шкаф был забит самыми различными электронными приборами. Через полчаса я понял, что ничего больше не узнаю, убрал трубу в футляр и пошел смотреть матч. Закончился он, как и полагалось, победой хозяев. Еще раз сыграл свою роль «допинг» гатсвилльских болельщиков…
После субботы в верхней части таблицы ничего не изменилось. Обе ведущие команды выиграли свои матчи. Все должно было решиться в последней игре.
В воскресенье я сказал о своих открытиях отцу. Он был изумлен. Мы стали раздумывать, как бы помешать Датчу продолжать его дело. Через несколько часов план был в общих чертах разработан.
Последний матч, как известно, мы должны были играть в Гатсвилле с «Волками». Наши конкуренты — тоже в воскресенье — с борющейся за место в лиге командой Стана. Решив удостовериться, что план хорошо продуман, мы в четверг поехали в Гатсвилль и, воспользовавшись знакомствами отца, ухитрились пройти в кабинет Датча, чтобы побеседовать с ним.
Отец попросил его сфотографироваться для нашего клубного альбома выдающихся игроков и тренеров. Фотографировать должен был я. Аппаратура была подготовлена так, что после того, как я включил фотовспышку в сеть, произошло короткое замыкание и полетели пробки. Я извинился за недосмотр, но наш хозяин успокоил меня. Он вышел в коридор вместе с отцом и вскоре вернулся. На сей раз я зарядил вспышку без хлопот, сделал снимки и мы вернулись домой.
В пятницу мы укомплектовали группу, которой предстояло участвовать в финальном «торжестве». Кроме отца и меня в ее состав вошли знакомый фоторепортер, председатель нашего клуба, адвокат и один из нортонских полицейских. Однако мы не сказали им всего. Истину им предстояло узнать на месте. Впрочем, я и сам точно не знал ее.
Наконец пришел долгожданный день. Пожалуй, половина нашего городка выехала на матч в Гатсвилль. Трибуны стадиона «Волков» трещали от избытка зрителей. «Черные» начали игру с большим размахом и па пятнадцатой минуте забили первый гол. Тогда наша шестерка отправилась в клубные помещения под трибунами. Там было совершенно пусто — нормальное дело во время матча. Мы укрылись в туалете, а я быстро вывернул пробки. Через минуту скрипнул ключ в замке и вышел Питер Датч. Свет фотовспышки нашего репортера на мгновение парализовал его.
— Что еще за фокусы? Кто вам позволил здесь крутиться?!
— Спокойно, Питер, — сказал отец. — Пригласи-ка нас к себе.
— Мне некогда. Придете после игры.