Харпер, всего несколько месяцев назад кончивший университет, не сомневался, что для доктора Элвина он существует только как фамилия в штатном расписании. Кроме него, в отделе работало ещё десять программистов, намного старших по возрасту, и никто из них за всё время работы в Институте и двух слов не сказал с заместителем директора по научной части. И когда Харпера избрали в посыльные и отправили в кабинет доктора Элвина с папкой засекреченных документов, он полагал, что их беседа ограничится коротким «спасибо».
Собственно, так оно и произошло. Но, уже выходя из кабинета, Харпер вдруг, увидел великолепную панораму высочайших гималайских вершин, занимавшую половину стены, и невольно остановился. Панорама была вделана в стену прямо напротив стола доктора Элвина, так что он видел её всякий раз, когда поднимал голову. Харперу был хорошо известен этот ошеломляющий вид. Ещё бы! Он ведь и сам снимал ту же панораму, когда вместе с другими туристами стоял в благоговении на истоптанном снегу вершины Эвереста.
Вон белый хребет Канченджунги, вздымающийся над облаками почти в ста милях от высочайшей горы мира. Почти вровень с Канченджунгой, но гораздо ближе виднеется двойной пик Макалу, и совсем близко, на переднем плане, могучая громада — Лхоцзе, сосед и соперник Эвереста. Дальше к западу, вниз, в долины, такие гигантские, что глаз не в силах объять их, устремляются хаотические потоки ледников Кхумбу и Ронбук. С этой высоты трещины, покрывающие их поверхность, кажутся мелкими бороздками, но в действительности провалы в твёрдом, как железо, льду достигают сотен ярдов в глубину…
Харпер смотрел на панораму, заново переживая прошлое, когда вдруг услышал позади себя голос доктора Элвина.
— Вас заинтересовал этот вид? Вы там когда-нибудь бывали?
— Да. Когда я окончил школу, родители взяли меня на Эверест. Мы прожили в отеле неделю и уже думали, что погода так никогда и не исправится. Но за день до нашего отъезда ветер улёгся, и группа из двадцати человек поднялась на вершину. Мы пробыли там час. Снимали друг друга и всё вокруг.
Доктор Элвин некоторое время молчал, словно взвешивая услышанное, а потом сказал голосом, в котором уже не ощущалось прежнего равнодушия — он был теперь исполнен сдержанного волнения:
— Садитесь, мистер… э… Харпер. Мне хотелось бы узнать кое-какие подробности.
Испытывая некоторое недоумение, Харпер вернулся к креслу перед большим письменным столом, на котором царил идеальный порядок. В его восхождении на Эверест не было ничего необычного. Каждый год тысячи людей приезжали в отель «Эверест», и по меньшей мере четверть из них поднималась на вершину горы. Всего за год до этого была устроена пышная, широко разрекламированная церемония вручения памятного подарка десятитысячному туристу, побывавшему на высочайшей вершине мира. Некоторые циники не преминули указать на удивительное совпадение: десятитысячным туристом оказалась популярнейшая восходящая звезда телевидения.
И всё, что Харпер мог сказать доктору Элвину, тот без особого труда нашёл бы в десятках справочников — в рекламных брошюрах отеля, например. Однако какой молодой честолюбивый учёный упустил бы такой случай произвести благоприятное впечатление на человека, от которого зависело так много? Харпер не был расчётливым карьеристом, но не принадлежал и к непрактичным мечтателям. Он начал говорить, сначала медленно, стараясь привести в порядок свои воспоминания.
— Реактивный самолёт доставляет вас в городок Намчи, расположенный милях в двадцати от горы. Затем автобус везёт вас по сказочно красивому шоссе в отель, который стоит над ледником Кхумбу, на высоте восемнадцать тысяч футов. Для тех, кому трудно дышать на такой высоте, в отеле имеются номера с нормальным давлением. Разумеется, в отеле есть свой штат врачей, и людям с плохим здоровьем номера не сдаются. Два дня вы живёте на особой диете, и только после этого вам разрешают дальнейший подъём.
Сама вершина из отеля не видна, так как здание находится на склоне горы. Но всё равно виды там открываются необыкновенные — Лхоцзе и десяток других вершин. И нельзя сказать, что не испытываешь никакого страха. Особенно ночью. Вверху почти всё время воет ветер, а с ледника доносятся душераздирающие стоны — это движется лёд. Так и кажется, что среди гор бродят ужасные чудовища…
Никаких особых развлечений в отеле нет: любуешься пейзажем, отдыхаешь и ждёшь, когда доктора дадут разрешение отправиться к вершине. В старину требовалось несколько недель, чтобы привыкнуть к разреженному воздуху, ну а теперь для этого дают лишь двое суток. Тем не менее половина туристов — большей частью люди пожилые — считают, что им и такой высоты достаточно.